"Волкодав". Компиляция. Книги 1-6 (СИ)

Ещё он всё время чувствовал на своих руках её пальцы и недоумевал, почему она шла как на смерть. Знала что-нибудь про Людоедова сына?.. Вряд ли. Город городом, а будь парень развратник или злодей, небось не отдал бы ему кнес любимую дочь…

Волкодав видел: кнесинка вполне овладела собой, спокойно ехала подле отца и даже махала людям рукой. Вот Глузд Несмеянович привлёк её к себе, потрепал по волосам, сказал что-то на ухо, вернее, почти прокричал, чтобы расслышала среди гомона. Елень Глуздовна подняла голову, кивнула и улыбнулась в ответ. Она не оглянулась на телохранителя, но он заново ощутил беспомощное, отчаянное пожатие: защити!..

Другой кто в сердечко запал?.. – размышлял он, выезжая следом за кнесом и кнесинкой на торговую площадь и насторожённо озираясь.

– Не бойся, венн! Мы теперь учёные, начнёт кто умышлять, сами шею скрутим!.. – долетел озорной крик. Волкодав мельком посмотрел в ту сторону, убеждаясь, что крик не был призван сбить его с толку. Кнес покинул седло и сам поставил на землю дочь. Волкодав спешился и подошёл. В людных местах он спешивался после.

…Нет, нету у неё сердечного друга. Я бы уж знал. Друга увидеть охота, поговорить, помиловаться. А кнесинка – то с нами в лес, то с боярами о делах, то к народу, то с нянькой в хоромах. А может, таков друг, что видеться не велят и мечтать запретили? Тоже нет: тайная любовь паче явной видна…

Если по совести, то времена, когда город действительно мог отправить своего кнеса с посольством, а потом строго спросить с него, миновали давно и, надо полагать, безвозвратно. Но людям нравилось, что их кнес, едва приехав домой, по старой памяти чуть не первым долгом шёл на площадь к народу и собирался держать ответ.

Кнес говорил стоя, с дощатого возвышения. Кнесинка стояла на ступеньку ниже отца, а ещё пониже кнесинки, по обыкновению сложив на груди руки, стоял Волкодав. На него уже перестали указывать пальцами. Добрые галирадцы успели привыкнуть, что за их любимицей с некоторых пор всюду следовал мрачный телохранитель. Волкодав обводил глазами запруженную толпой торговую площадь. Он по-прежнему осязал пальцы кнесинки у себя на запястьях. Словно клеймо.

Кнес говорил хорошо. Не слишком коротко и не слишком подробно, всего в меру. Он знал, где пошутить, где заставить гордиться. Галирадские старцы и святые волхвы внимали ему, сидя в деревянных креслах под пёстрым кожаным пологом – подношением улицы усмарей. Волкодав слушал в треть уха и на кнесинку не оглядывался. Что он мог для неё сделать?.. Только ещё и ещё раз обшарить толпу зорко сощуренными, почти не мигающими глазами…

Симуранами зовутся удивительные существа, похожие на громадных псов, но наделённые крыльями для полёта. Эти крылья дал им Бог Грозы, дал за то, что однажды их предкам удалось смягчить его гнев. Высоко в горах гнездятся они, и ни у кого нет над ними власти. Они слушаются только вилл – хрупких, большеглазых Повелительниц Облаков. «Не кричи: горе, – наставляет веннская мудрость. – Погоди, покуда увидишь мёртвого симурана…»