"Волкодав". Компиляция. Книги 1-6 (СИ)

Вначале он показался им стариком: измождённое лицо, длинные белые волосы и борода, почти сплошь седая. Он был жестоко простужен, очень кашлял и долго не мог выговорить разумного слова. У него была при себе почти пустая котомка. Единственной вещью, отыскавшейся в ней, был маленький стеклянный светильник. Венны заботились о больном, кормили с ложечки, поили добрыми снадобьями на медвежьем сале и на меду. Когда немочь стала мало-помалу его отпускать, с ним сумел объясниться Горкун, ездивший торговать в стольный Галирад и знавший много разных наречий. Он же, Горкун, определил, что чужой человек был жрецом Богов-Близнецов, мало ведомых веннам. Свидетельством тому было одеяние, красное справа и зелёное слева, когда-то яркое и красивое, но теперь почти утратившее цвета.

Чужой человек, да ещё больной, – что дитя. Веннские дети подружились с пришельцем, стали понемногу учить его своему языку. Он оказался понятливым и к первым оттепелям неплохо овладел правильной речью. Однажды он попросил мальчишек смастерить ему костяное писало и надрать гладкой берёсты с поленьев, приготовленных для очага.

– Зачем тебе? – спросили его.

Жрец, раньше звавшийся Хономером, ответил:

– Запишу ваши сказания…

Мария Семёнова Мир по дороге

Издательство АЗБУКА®

МИР ПО ДОРОГЕ – старинное приветствие путешествующих. Содержит благопожелание страннику и в то же время намёк, что люди на дороге – своего рода община, «мир», где все помогают друг другу.

Автор сердечно благодарит

Павла Молитвина,

Елизавету Кульчицкую,

Константина Кульчицкого

и

Дмитрия Тедеева

за неоценимую помощь в разработке некоторых реалий

Сидим с тобой по сторонам огня.
Наш кров сегодня – только в небе тучи.
Почти со страхом смотрит на меня
Нежданный мой, негаданный попутчик.

Он для меня – что запертый сундук.

И явно сам никак понять не может,
Несу ли я в нежданном взмахе рук
Объятье друга? Или острый ножик?

Ты разговор пустой пока что брось…

С рассветом – снова в путь, и, может статься,
Тропинки наши скоро прянут врозь,
Чтоб никогда уже не повстречаться.

Глядишь, мы распростимся завтра днём

И, позабыв недавние тревоги,
Украдкой с облегчением вздохнём,
Что оказалось нам не по дороге.

Как мал тепла и света зыбкий круг…

А дальше – ночь, бескрайняя и злая.
Быть может, ты – мой самый лучший друг,
Да только я о том ещё не знаю?

Я не умею прочитать в огне

Грядущего прозрачные страницы,
Где будем мы стоять спина к спине
И пополам делить глоток водицы.

Пусть всё идёт, как спрядено Судьбой,

Ведь мы ещё совсем чужие люди,
И что там впереди у нас с тобой,
Давай пока загадывать не будем.

Но, дотянувшись из позавчера,

Обоих станет греть в ночи огромной
Далёкий отблеск этого костра,
Что приютил двух странников бездомных.

1. Усмешка Богини

Отгорел закат, и полная луна облила лес зеленоватым мертвенным серебром. Это был уже почти настоящий лес, сменивший мхи и корявые жилистые кустики высокогорья. Низкорослые, невероятно упорные сосенки и берёзки запускали жилистые корни в расщелины камня и льнули к южным, нагреваемым солнцем бокам больших валунов. А тропа, которую они обступали, из козьей торёнки успела превратиться в хорошую прохожую тропу и готовилась влиться в дорогу, отмеченную следами колёс.

Долина, по дну которой вилась тропа, была ровной и гладкой. В давно минувшие времена здесь полз исполинский змей. Земля под его тяжестью проседала и расступалась. По отвесным склонам, нависавшим слева и справа, ещё можно было видеть отметины, оставленные громадными чешуями. Ледяной змей давно покинул эти места и скрылся в горах, присоединившись к скопищу себе подобных, а долина осталась.