Волкодав Сталина

«Мне было тридцать, но я так и не научился сдерживать свои эмоции. Я был вне себя от радости и едва верил тому, что руководитель страны захотел встретиться с рядовым оперативным работником. После того как Сталин пожал мне руку, я никак не мог собраться, чтобы четко ответить на его вопросы. Улыбнувшись, Сталин заметил:

— Не волнуйтесь, молодой человек. Докладывайте основные факты. В нашем распоряжении только двадцать минут.

— Товарищ Сталин, — ответил я, — для рядового члена партии встреча с вами — величайшее событие в жизни. Я понимаю, что вызван сюда по делу. Через минуту я возьму себя в руки и смогу доложить основные факты вам и товарищу Ежову.

Сталин, кивнув, спросил меня об отношении между политическими фигурами в украинском эмигрантском движении. Я вкратце описал бесплодные дискуссии между украинскими националистическими политиками по вопросу о том, кому из них какую предстоит сыграть роль в будущем правительстве. Реальную угрозу, однако, представлял Коновалец, поскольку он активно готовился к участию в войне против нас вместе с немцами. Слабость его позиции заключалась в постоянном давлении на него и возглавляемую им организацию со стороны польских властей, которые хотели направить украинское национальное движение в Галиции против Советской Украины.

— Ваши предложения? — спросил Сталин.

Ежов хранил молчание. Я тоже. Потом, собравшись с духом, я сказал, что сейчас не готов ответить.

— Тогда через неделю, — заметил Сталин, — представьте свои предложения.

Аудиенция окончилась. Он пожал нам руки, и мы вышли из кабинета»[114].

Вернувшись на Лубянку, нарком приказал заместителю начальника ИНО Сергею Михайловичу Шпигельгласу и Павлу Анатольевичу Судоплатову приступить к работе над выполнением задания Иосифа Сталина. На следующий день на основе их предложений начальник Иностранного отдела Абрам Слуцкий направил наркому НКВД докладную записку. В ней предлагалось с целью интенсивного внедрения в ряды ОУН направить в Германию трех сотрудников украинских органов госбезопасности в качестве слушателей нацистской партийной школы. Вместе с ними предполагалось направить для большей убедительности и одного настоящего украинского националиста, тугодума и тупицу.

Николай Иванович Ежов не стал вдаваться в суть присланного документа, однако предложил главному герою нашей книги срочно выехать в Киев, чтобы посоветоваться по данному вопросу с руководителями УССР Станиславом Косиором и Григорием Петровским. В ходе состоявшейся беседы оба украинских руководителя проявили интерес к предложенной разведчиками двойной игре.

Ровно через неделю после возвращения Судоплатова из столицы Украины нарком внутренних дел вновь вызвал его и отправился вместе с ним в Кремль. На этот раз в кабинете Иосифа Сталина находился и Григорий Петровский.

— Проходите, товарищи, садитесь, — обратился Иосиф Виссарионович к визитерам.

Несколько минут в кабинете царило молчание. Сталин неторопливо набил трубку, чиркнул спичкой, выпустил ароматный клуб дыма, негромко произнес:

— Вы помните наш прошлый разговор, товарищ Судоплатов? Ваши предложения.

Поднявшись, чекист кратко и четко изложил план оперативных мероприятий против ОУН, подчеркнув, что главная цель — нейтрализация Евгения Коновальца и проникновение в Абвер через украинские каналы.

Хозяин кабинета внимательно выслушал предложенный план, затем предоставил слово украинскому руководителю.

Тот поправил очки, откашлялся и грянул громко и торжественно, словно на партсобрании: