Волкодав

Слушая свирепое, с подвывом, гавканье, Серко волновался и танцевал. Каменная уверенность седока всё же заставила его постепенно успокоиться.

Волкодав спешился и стал ждать.

Довольно скоро он различил на мглистой равнине с десяток ярких двойных огоньков. Ночная темнота была прозрачна для его глаз, и он увидел за каждой парой огоньков плотную тень. Они подскакивали вразнобой, словно поплавки на волнах, и стремительно приближались. Поджарые, легконогие, страшные сольвеннские волкодавы. Они вряд ли уступали веннским свирепостью и быстротой, только были гораздо брехливей. Они и теперь заливались кровожадным бешеным лаем. Лютые твари, которым было всё равно кого рвать. Думать они не умели. За них обо всём подумали люди.

Волкодав ждал, стоя молча и неподвижно.

Псы наконец увидели его, и лай слился в какое-то надсадное стенание. Они готовы были выскочить из шкуры, только чтобы подоспеть к нему поскорее. Каждый рвался первым взлететь к его горлу. Горящие глаза, облитые пеной клыки…

Но потом…

Их носы обоняли впереди ЧЕЛОВЕКА. А при нём – испуганного коня и летучего маленького зверька, сидевшего у человека на голове. Их глаза уверенно сообщали им о том же. Но вот рассудки… куцые рассудки ищеек упрямо видели впереди ВЕЛИКОГО ВОЖАКА. Неповиновение которому стало бы поистине несмываемым срамом для всего пёсьего рода.

Свора начала в нерешительности замедлять бег. Потом вовсе остановилась. Собаки не понимали, как быть. На человека, даже вооружённого, они кинулись бы без раздумий. Но Тот, что стоял теперь перед ними, каким-то непостижимым образом был ещё и Псом. И в Его присутствии хотелось скулить и ползать на брюхе.

«Кошачье отродье! – хлестнул стаю разящий гнев Вожака. – Шелудивые облезлые шавки! Да как осмелились?..»

Конечно, Волкодав сказал им это без слов. Собаки услышали только оскорбительный рык, низкий, жуткий, зловещий. И безошибочно почувствовали за ним страшную силу.

Все сомнения кончились! Предводитель стаи, здоровенный чёрный кобель с разорванными в драках ушами, припал на снег и униженно подполз к Волкодаву на брюхе. Он чувствовал себя ничтожным щенком, готовым обмочиться от ужаса.

Нагнувшись, венн взял его за шкирку, приподнял над землёй и хорошенько встряхнул. Кобель засучил лапами, тонко и жалобно моля о пощаде. Оттрепать его таким образом было под силу разве высшему существу.

С этого момента свора была окончательно готова делать всё, что ни прикажет ей Великий Вожак. Захоти Волкодав, он, наверное, мог бы бросить псов даже против преследователей. Но он не захотел. Для собак это было бы крушением мира не меньшим, чем посягательство на Вожака. Волкодав не стал обрекать на это четвероногую родню. Это было бы слишком жестоко. Люди между собой не поладили, людям и разбираться.

Когда к месту их встречи добралась погоня, сольвенны так и не поняли, куда запропастились собаки. На снегу не было крови, не было похоже, чтобы здесь шла борьба. Иные из Лучезаровичей на всякий случай схватились за обереги: если верить следам, получалось, что человек и собаки стояли друг против друга и… разговаривали. Потом человек как ни в чём не бывало сел на лошадь и поехал дальше, а свора, бросив погоню, устремилась в другую сторону. В ближний лес – и одним Богам ведомо, куда дальше.

– Это Тилорн! – зарычал Канаон, возглавлявший погоню. – Давно пора было спалить колдуна!

– Спалим, – кивнул Плишка. – А над ведьмой сперва как следует позабавимся.

Более опытные в чтении следов, однако, заметили, что человек, говоривший с собаками, вроде берёг правую руку.

– Венн?.. – удивился Плишка, а Канаон проворчал, начиная смутно догадываться:

– Может, не зря его Волкодавом зовут?..

Отроки из числа ездивших в Велимор подтвердили, что собаки на венна не лаяли никогда. Даже очень злые и совсем незнакомые. Плишка со смехом пообещал Канаону:

– Если ты его и теперь на мечах не одолеешь, я, так и быть, тебе помогу.

В нескольких поприщах от них Волкодав, действуя одной рукой и зубами, неторопливо и тщательно свивал петлю из ремешка. Из того, на котором носил бусину. Этой петлёй он привяжет к руке меч, когда настанет пора встретить погоню. Распущенные волосы стегали его по плечам.

У самой Туманной Скалы Волкодав не бывал ни разу, но знал, что дорога туда вела по самому берегу моря. Сперва она тянулась вдоль узкой полоски песка между прибоем и глинистыми береговыми обрывами, потом начинала карабкаться в скалы. Там и летом-то было не очень просто проехать. А выпади снегу хоть немного побольше, Туманная Скала сделалась бы вовсе недоступна. По крайней мере, для конных.