Волкодавы

Оказавшись внутри, где царили пыль, гарь и кислая вонь тротила, Степан сразу же швырнул гранату на площадку второго этажа. Тугая ударная волна ударила по перепонкам, обильно осыпав бойцов песком и ошметками штукатурки. Через мгновение, оглохшие, они были уже наверху, пытаясь что-нибудь разглядеть в пыльном удушливом облаке, окутавшем все вокруг. Вдоль стены, разбросав в стороны руки словно крылья, лежал лицом вниз раненый боевик. Его камуфлированную форму густо припудрило известкой. Под ним медленно растекалась темная лужа крови, автомат с перебинтованными изолентой магазинами валялся в ногах. Степан сходу полоснул короткой очередью по врагу. Пули впились в пыльную вздрагивающую спину, безжалостно вспарывая бушлат, гулкие выстрелы ахнули эхом. Дым и пыль стали рассеиваться. Осмотрелись. Коридор был буквально завален мусором и изрядно загажен, то здесь, то там красовались засохшие кучки. Деревянные полы были большей частью отодраны, кругом валялись искореженные плечи труб, обрывки пожелтевшей грязной бумаги и куски от школьных парт, ощетинившиеся ржавыми изогнутыми гвоздями. Под ногами шуршал и похрустывал керамзит.

Из дверного проема ближнего класса вдруг выглянул бородатый «чех», но Степан судорожной очередью загнал его обратно в класс, неприятно ощутив, как мурашки со спины перекочевали под вязаную шапку.

– Шилова бы сюда! Он бы показал «вахам» козью морду! – сплевывая грязную вязкую слюну, нервно бросил Степан через плечо Савельеву.

– Еще бы! – отозвался вспотевший напарник.

– Он – мастак выкуривать этих тварей!

Из проема высунулся ствол; и короткая очередь оглушительно саданула в пустынном коридоре, буравя стены, сшибая куски штукатурки, ковыряя красный кирпич. Одна из пуль, срикошетив от стены, тренькнула в пол прямо у лежащего Исаева перед носом.

– Ах, ты, с-сучара! Савел! Ты видел? – пробурчал возбужденно «волкодав». Желваки ходуном заходили на заросших рыжей щетиной скулах. – Ну, погоди, джигит! Сейчас ты у меня станцуешь лезгинку!

– Степ, может, жахнуть вогом! – проорал багровый от возбуждения напарник.

– Не стоит! Промажешь! Куда он, на хер, денется? Мы его щас старым дедовским способом выкурим! Прищучим кунака! Ховайся, браток!

Степан быстро извлек из карманов разгрузки на божий свет пару гранат. Савельев отполз в сторону.

Неожиданно в этот момент из класса, пересекая коридор, к окну метнулся темный силуэт и перемахнул через подоконник. Послышались крики, злобный лай Карая, перекрываемые двумя громкими очередями. Из проема вновь было высунулось дуло автомата, но Савельев из-за выступа полоснул очередью вдоль коридора, заставив противника затаиться.

– З-зараза! – выругался Степан, обалдевший от грохота выстрелов. Рванув чеку, бросил гранату и распластался за убитым боевиком. «Эргэдэшка» упала мягко на керамзит перед проемом. Взрыв потряс здание. Осколки и керамзит разлетелись веером, кромсая, уродуя стены. Степан, не раздумывая, бросился вперед и, упав ничком у проема, швырнул вторую гранату внутрь класса. Опять рвануло. Ударной волной из класса вынесло огромное облако удушливой вонючей пыли. Сверху посыпалась какая-то дрянь. Вскочив на ноги, оглохший «собровец», влетел в помещение, строча из «ПКМа» в глубь класса, окутанного густой завесой.

Все было кончено. Под окном, привалившись к ободранному подоконнику, полусидел окровавленный боевик в сером омоновском камуфляже. Из-под вязаной шапки, которую перетягивала зеленая повязка с арабской вязью, по запыленному бородатому лицу медленно ползли кроваво-грязные потеки. Тусклые глаза при виде «собровца» на мгновение блеснули, ожили и тут же погасли. Исаев подошел к неподвижному телу, тронул дулом и присев рядом, устало прислонился спиной к стене.

– Оппаньки! Спекся, шахид! – раздался хриплый голос вошедшего следом Савельева.

Класс был пустой, если не считать трех-четырех сломанных парт, да двух увесистых рюкзаков, сваленных в дальнем углу. Из стен были вырваны выключатель, розетки, проводка отсутствовала.

– Глянь, мелкашка! – поднимая с пола винтовку с оптическим прицелом, оживился «собровец».

– Из таких в Грозном наших ребят щелкают как куропаток, легка и удобна для ведения уличных боев, не то, что «эсвэдэшка», – сплевывая сгусток грязной слюны и смахивая рукавом пыль с бровей и носа, отозвался Степан. Он почувствовал смертельную усталость, вдруг стопудовой веригой навалившуюся на него, будто вагоны разгружал.

– Какой-то Гаджи Мирзоев! – обернувшись к товарищу, Савельев помахал документом, который извлек из нагрудного кармана убитого. – Служба Национальной Безопасности Чеченской Республики Ичкерия.

Но Степан его уже не слышал, он был далеко…