Волкогуб и омела

Когда он шел от моего жилья при гараже на улицу, я смотрела ему вслед. Живущий в главном доме мелкий и злющий лхасский апсо миссис Грогран — лхасский раптор мы его называем, — услышал его шаги и яростно тявкал минут пятнадцать. Хотелось бы, чтобы миссис Грогран выглянула и убедилась, что это всего лишь уходит мой брат. Вряд ли мой контракт на съем позволяет ей отказать мне от квартиры из-за поздних посетителей мужского пола, но пока мы доругаемся до этой истины, она превратит мою жизнь в ад на земле.

Я вернулась к работам студентов. Не самый любимый способ провести вечер пятницы, зато хоть выходные себе освобожу — когда с ними разберусь. К одиннадцати я закончила проверку последней, еще до полуночи успела ввести данные в факультетскую систему оценок и пошла спать.

Но спать, увы, не получилось. Луне до полной фазы оставалась еще неделя, но светила она прямо мне в окно, и когда я наконец встала задернуть штору и оставить луну снаружи, стало ясно, что это меня от бессонницы не избавит.

Я вернулась в кухню и открыла гримуар профессора Уилмарта. Любопытно, но мне почему-то не хотелось трогать покрытую пятнами кожаную обложку. А желудок чуть дернулся от слабого запаха серы.

Вспомнилось, что в старину серу называли «жупел». Все-таки надо было, наверное, скопировать нужные страницы и отдать Тому мерзкую книгу, чтобы унес подальше.

Чушь собачья.

Я заставила себя долистать до заклинания вервольфа и, как это часто бывает, задача меня увлекла. Показалось, что я читала всего несколько минут, но когда я подняла голову, уже светало.

Ну и отлично. Все равно мне надо было кое-что взять в университетской библиотеке.

К вечеру субботы я уже отлично разобрала заклинание вервольфа. Вообще-то я уже почти все заклинания в книге разобрала, и многие из них звучали куда более полезно.

Смешать порошок, необходимый для заклинания вервольфа, будет нелегко, потому что ингредиенты, как правило, не утверждены Комитетом по пищевым продуктам и лекарствам. Что яйца джинна — это корни мандрагоры, я сообразила. Труба дьявола — это дурман, он же, как ни странно, «труба ангела». И, в общем, не сомневалась, что там, где в заклинании требуется «волос зверя», это вряд ли архаический эквивалент «волоска собаки»[5]. Имеется в виду настоящая волчья шерсть.

Травы эти — тоже не сахар, но растирать и жрать волчью шерсть? Фу!

Может, Том и раздобыл бы где-нибудь волчью шкуру, но вдруг от мертвого волка шерсть не годится? Или, того хуже, взойдет луна — и братец перекинется мертвым волком?

Я не так чтобы верила на сто процентов в действенность заклинания. Не меньше половины необходимых трав — сильные галлюциногены. Несколько капель такой дряни — и тебе не надо будет становиться вервольфом, чтобы выть на луну.

Слишком много капель могут вызвать смерть. А Том, конечно, надоеда и зануда, но смерти я ему не желаю.

А вот Фил…

Да, идея сумасшедшая, но я решила взять Фила в качестве морской свинки. Использую нелетальные дозы разных токсинов, и если заклинание не подействует, то от зелья его всего лишь пронесет, а я смогу Тому сказать: я тебя предупреждала.

А если подействует, то не Тома будет ловить служба бродячих животных, и не Том проснется утром в клетке.

За воскресный день я собрала ингредиенты. Большую часть я получила у одной пары бывших студентов, которые бросили учиться еще в шестидесятых и сейчас держат в горах в двадцати милях от города ферму по выращиванию весьма необычных трав.

Вечером того же воскресенья я смешала порошок и запекла его в печенюшки — те, что Фил любит не меньше Тома. И сварила еще несколько отваров по рецептам того же гримуара, раз занялась этим. Подействует волчье заклинание — тогда испытаю некоторые из них.

Когда печенье остыло, я завернула каждое в бумажку с веселым Санта-Клаусом и прицепила подарочную этикетку: «Счастливого Рождества, профессор Фил!» Точки над всеми i сделала в виде сердечек. Он решит, что это какая-то влюбленная студентка оставила их у него на крыльце в полночь.

Вернувшись с ночной доставки, я вымыла все травы, всю посуду, которой пользовалась, и спрятала в гараже миссис Грогран. В рыбацком ящике ее покойного мужа, который уже лет десять не открывали.

Наступило Рождество, и с ним полнолуние, хотя восход луны ожидался только в 16:52. Я ждала. Время неторопливо ползло.

По крайней мере мне было чем отвлечься. Я же позвала Тома на ужин. Сделала его традиционным: индейка, подлива, жареная картошка, все дела. И я надеялась, что Том увлечется едой и не будет приставать, добилась ли я чего в переводе его заклинания. А если будет, я ему расскажу, что сделала. Может быть, подговорю пойти к дому Фила и посмотреть, что получилось.

Но Том был как-то странно рассеян, ерзал, потягивался. Даже ел мало.

— Что с тобой творится? — спросила я наконец.

Он пожал плечами:

— Как-то не по себе.

— Пива хочешь? — спросила я. — Или колы?

— Воды не найдется?

Если Том отказывается и от пива, и от колы, то наверняка болен всерьез. Я пошла на кухню, накидала в стакан льда и налила воды.

Когда я вернулась, Том извивался на полу.

И выл. Картинка начала складываться.