Волков-блюз

Я вспомнил, как сидел на коленях у дяди Семы, а он показывал мне монетки из разных стран и рассказывал про дальние края. Про магарадж в Индии и вождей в Южной Америке, про то, как в Австралии нашли глубоко в пустыне мужское племя, которое, узнав о том, что весь мир живет в симбиозе мужчин и женщин, объявило всему миру войну, и теперь их территория имеет статус заповедника и огорожена гигантским тысячекилометровым забором.

Его истории всегда отличались от того, что нам рассказывали в школе. Понятно, что отец не очень любил возиться со мной – собственные сыновья, взрослея, вызывают у мужчин отторжение на уровне гормонов, – но из всех дядьев больше всего обо мне заботился именно дядя Сема…

Я тряхнул головой, отгоняя воспоминания. В дверь постучали, и, не дожидаясь разрешения, зашел дед Митяй.

Всемогущий, третий человек в мужской иерархии дистрикта, глава всей милиции.

– Ты охренел? – уточнил дед, закрывая за собой дверь и поворачивая ключ.

– Ты про мать? – уточнил я.

– Плевать мне на твою мать и клубок ее подруг, мелкий ты гад. – Двоюродный дед сел в кресло у письменного стола, бегло оглядев мои журналистские заметки. – Ты вчера попал в аварию и не позвонил в милицию.

– Дед, слушай…

– Это ты слушай! Как я могу требовать от всего дистрикта соблюдать законы, если мой собственный внук их игнорирует? Сколько она тебе заплатила?

– Шестьдесят рублей, – признался я.

Сразу после аварии я заглянул в базу ремонтников, нашел аналогичные моему случаи, выбрал по верхней планке и показал Раннэ; она оплатила сразу, хотя для нее это наверняка немалая сумма.

– Шестьдесят? Хорошо. – Дед мотнул головой. – Тебе поставят штраф в двести рублей. И в газете об этом напишут: «Известный журналист, попав в аварию, не сообщил об этом в органы милиции. В соответствии с законом ему был предъявлен прогрессивный штраф в двести рублей, который был оплачен на месте».

– Я не смогу, у меня нет двухсот рублей, – начал было я, но дед перебил:

– Я заплачу, ты не беспокойся. А потом договорюсь с твоим редактором и буду удерживать из твоей зарплаты половину, пока не расплатишься полностью! Но честь семьи должна быть вне подозрений. Ты уже не пацан с палкой, ты, жогская задница, взрослый мужик!

До этого момента я ни разу не видел деда в такой ярости, тем более – употребляющего мат.

– И еще. – Дед достал из кармана увесистую пачку денег, начал было ее пересчитывать, затем бросил всю на стол. – Девка эта твоя, дикая, как ее?

– Раннэ, – ответил я.

– Раннэ! Ты уже и имя ее запомнил! А имена детей своих небось без подсказки не сможешь назвать!

Тут дед был, конечно же, не прав. Я, как и любой порядочный мужчина, мог без проблем перечислить имена всех своих племянников и двоюродных братьев, а это почти два десятка имен. Собственных детей у меня было трое, две дочери и сын, и все трое пока жили на женской половине. Причем у девчонок были «детские» имена, типа Лена или Света, запоминать их не имело смысла, тем более что видеть дочерей и общаться с ними мне категорически запрещалось.

Вот вырастут до четырнадцати, выберут себе настоящие, взрослые имена – тогда и запомню уже, тем более что тогда настанет время, когда я должен буду начать искать им женихов.

А сына моего звали… Звали… Айранэ говорила, я еще записал тогда…

– Сына зовут Лёня, – вспомнил я. – А дочек – Света и Лиза.

Насчет дочерей я был совершенно не уверен, но и дед наверняка никогда не запоминал детские женские имена, так что я ничем не рисковал.

– Хорошая у тебя память, – буркнул дед Митяй. – Жаль, мозгов нет. В общем, поедешь в анклав, найдешь свою Раннэ, подпишешь с ней документ, по которому у вас друг к другу нет никаких претензий. Она сейчас у себя, у нее вчера был Блеск, так что законный выходной, отлеживается.

– А деньги зачем?

– А потом ты пойдешь в управление самообороны и заверишь документ по всем правилам! – Дед Митяй посмотрел на меня как на кретина, взял пачку денег и взъерошил ее. – У женщин все действия так или иначе влияют на статус. Если к ним пришла высокоуровневая девка и попросила заверить документ, они заверят его сразу, и это будет для всех выгодно. Если придет низкоуровневая, они назначат ей срок рассмотрения, неделю или месяц. А ты никакого уровня не имеешь, твои документы будут рассматривать вечность и не рассмотрят никогда. Поэтому ты будешь предлагать им деньги. Да, это пошло, это незаконно и это, на мой взгляд, чудовищно глупо. Но выхода нет.

Я встал, натянул штаны и накинул футболку. Подошел к столу и рассмотрел пачку – самые мелкие, рублевые купюры – зато много, сотни две, если не больше.

– А если я не заверю этот документ? – уточнил я. – Чем грозит?