Волков, не ешь дворян! (СИ)

— Это фамилиё такое, не обращайте внимание, — тараторит мужик и достает из-под прилавка лупу с резной деревянной ручкой.

— Ну Болт, так Болт… Хорошо хоть не гайка, — мычу под нос и со звоном кладу на прилавок свою добычу.

Торгаш присасывается к ней, как пиявка к бедру юной девственницы. Не знаю, насколько пиявки отличают девственниц от не девственниц. Но торгаш готов был облизать мою цепку, а лучше сразу проглотить и сбежать.

Пришлось проявить бдительность, чтоб не допустить подвоха. Я долго ждал, пока Болт изнасилует глазами цепочку. Лишь потом он разогнулся и выдал:

— Золото! Это отменное золото! Редко где встретишь в таком объеме и в таком качестве. Я готов хорошо заплатить, господин. Предоставьте-таки документы и обговорим конкретную цену.

Ну вот, опять пятьсот двадцать пять! Типичный ход ушлых торговцев, с которыми имел дело тысячи раз.

— Ммм, документы? Разве на семейные реликвии нужны документы? — задаю вопрос с явной издёвкой.

— А разве это таки ваша реликвия? — таким же тоном отвечает мне Болт.

— А то! Принадлежала моей дражайшей прабабушке.

— Разве прабабушка такое носила?

— Использовала в качестве привязи для любимой болонки.

— Разве болонок сажают на цепи?

— Она была крайне буйная, такова се ля ви.

Мы замолчали и уставились друг на друга в упор, проводя нечто наподобие ментальных переговоров. Не знаю, сколько мы так простояли. Но я понял, что торгаш понимает. А раз так, то начал говорить первым.

— Скидка тридцать процентов от самой низкой рыночной стоимости. В честь памяти моей дражайшей прабабушки и болонки, — выдал, слегка улыбаясь.

— Господа сотрудники полиции таки не самые сентиментальные люди. Так что я не скупаю семейные реликвии без документов. Разве что со скидкой в пятьдесят процентов… — отозвался торговец.

— Тридцать пять, — отчеканил в ответ.

— Ниже сорока пяти нет смысла и говорить.

— Тридцать пять, и мое обещание приносить тебе новые семейные ценности, если у меня опять кто-то умрет. А судя по ужасному здоровью моей любезной родни это скоро случится, — с усмешкой выдаю я и протягивая руку через потертый прилавок.

Мужик немного нахмурился, погрузившись в раздумья. Такое чувство, что скрип его мозгов слышался даже на расстоянии. За какие-то десять секунд он взвесил все «за и против», плюс просканировал меня как следует.

После чего протянул руку и осторожно сказал:

— Таки будь по-твоему. Но родственничков надо жалеть.

— Ага, возьму на заметку. Доставай деньги.

И он достал. Я стал разглядывать бумажки на свет и считать, понимая, что вышла хорошая сумма. Этой пачки купюр хватит на многие цели. Да, но только Волкову Диме. Для Вальдуса это были просто копейки. Хотя, лучше, чем ничего; тут не спорю.

Я разобрался с деньгами и спрятал их в карман без особых эмоций. В тот момент послышался громкий кошачий крик откуда-то из глубины помещения.

— Ох, бедный Руфус! Не может найти себе место… Какой-то грязный маньяк лишил несчастного котика его хвоста, — запричитал продавец, поглядывая через плечо.

— М-да, есть такие маньяки… Их сыром не корми, дай только почесать зубы не там где надо, — смущенно процедил я.

— Что-что вы сказали? — спросил Болт.

— Ничего, — небрежно бросил ему.

Уже хотел уходить, но чуть не столкнулся с мужиком, который вломился в лавку. Дядька выглядел лет на сорок. Был довольно крупным, высоким. Одет в странный зеленый костюм: что-то среднее между солдатской и спортивной формой.

Весь небритый, растрепанный, пахнущий потом. Типичный холоп из деревни, судя по выражению лица, возомнивший себя дворянином.

— Куда прешь, мелкий? — прорычал, двигая меня в сторону странный тип.

Он быстро подошел к прилавку, попутно свалив какую-то лопату, что тоже тут продавалась. Подойдя к торговцу, дядька стал бодро и слегка заносчиво говорить.

— Здорова, Болтень, как сам? — отчеканил он, и недожавшись ответа, продолжил: — Это, у тебя бабок много? Все на мази? А то у нас сегодня хороший улов. Мякиш третий категории, короче. Зубы есть еще, когти и эти как их… чертовы усики.

— Ага, привет, Александр, привет, — суетливо ответил торгаш. — Сейчас мы все обмозгуем. Сейчас мы все обтолкуем.

Хозяин не спешил говорить, ожидая, пока я уйду. А мне вдруг захотелось остаться. Ведь в воздухе отчетливо пахло деньгами, причем весьма быстрыми, легкими и немалыми.

— Что такое ваш мякиш? — тут же спросил я, замерев посреди помещения.

— Это не имеет значения, — аккуратно сказал продавец.

— Че блин? Будешь много знать, жопа не будет заживать. Пошел вон, щегол. Мы не бюро консультаций, че уставился? — окрысился мужик, бросив на меня презрительный взгляд.

Ничего не поделать. Раз уж я в теле школьника, нужно просто смириться. Что я могу сделать взрослому сильному дядьке? Просто выйду из лавки и постараюсь забыть обиду.

Ага, черта с два! Каждый кто ведет себя с Вальдусом не учтиво потом не досчитывается своей головы. Я не собирался спускать это дело. Но и устраивать открытую потасовку тоже не стал.

Опустил голову, ссутулился и нервной походкой вышел на улицу. Но не пошел по своим делам, а занялся кое-чем очень важным.