«Волково поле»

XIV

При появлении старшей княгини, гранд мама, с ударением на второй слог, так звала ее Людмила, их встреча приняла цивилизованный вид. Ни охов, ни поцелуев. Как обычно, разговор ни о чем. Людмила попыталась оставить Александра в имении на ночь, что бы, так сказать, он утром поехал к отцу, к какому она не уточнила, к его или к её. Александру хватило ума этого не делать. Он рассказал о жизни, ни слова не упомянув о Дарье, выпил чаю и начал собираться к себе в имение. Тем не менее, Людмила его восхитила своей красотой и молодостью. Он сделал вывод, что готов на ней жениться и сделать ей предложении. Лучшей пары он для себя и не желал. При всем сарказме, мною описанном о Людмиле, в общем-то, она была не плохой девушкой, просто, она хотела получить все и сразу. Отца и мать она слушалась беспрекословно, ну если быть сосем точным, почти беспрекословно. И если бы ее отец принудил к другому браку, то она бы и пошла. Ослушаться родителей она не имела права. Она княжна Гагарина и была так воспитана. Слово отца закон. Ей хотелось любить и быть любимой. А кто из молодых девушек об этом не мечтает, пожалуй, все. И крепостные и князья. Человек, он всегда человек, даже самый убогий или убийца. У всех есть и от Бога немного. Ни когда бы в своей жизни она бы не изменила мужу, во всяком случае, ей так казалось. Она желала тихого счастья. Да, иногда и танцевать на балах, для этого их и устраивают, хотела родить детей и быть счастлива со своим мужем. Она была знатной фамилии, богата и красива. В таком духе ее и воспитали. Она часто смотрела на мать, та, так же была знатна и богата, в молодости и потанцевала хорошо, но сейчас вела тихую жизнь и бесконечно любила своего мужа. Тот звезд с неба не хватал, но был предан ее и любил, хотя и иногда пользовался услугами своих крепостных женщин. Что тут поделать, жена стареет, а молоденькие девушки всегда молоды. Ссоры в семье были редки и заканчивались обоюдным согласием и крепкой любовью в постели. Людмила пошла, провожать Александра и, слава Богу, для Людмилы, старуха не пошла его, провожать. У нее было время поговорить со своим любимым.

— Мог бы, и остаться до утра. Утром бы и поехал к отцу.

Александр улыбнулся. Ему еще раз пришла в голову мысль, к какому?

— Людмила, все нормально. Я боюсь и за себя и за тебя. Мы можем наделать глупостей, а у меня есть обязательства дворянина перед твоими родителями. Ты стала взрослой, скоро тебя выпустят в свет. Понимаешь, ты мало видела в жизни. Ты мне не говорила, но я прекрасно понимаю, что ты влюблена в меня, я же все вижу, не слепой. Я к тебе отношусь очень хорошо.

Тут у Людмилы вспыхнули глаза. А Александр продолжил.

— Я не знаю еще, люблю ли я тебя, но мне тепло с тобой в общении. Ты выйдешь в свет, и возле тебя окажутся сотни поклонников. Может, ты ошибаешься во мне, может твое сердце поймет, что ты любишь другого. Давай без обязательств. В конце сезона я сделаю тебе предложение, если ты действительно влюблена в меня. Жизнь расставит все по местам. Главное думай, что делаешь. Ты умна и красива. Еще раз говорю, от встречи с тобой у меня на душе тепло. Подставляй свою щеку, егоза. Встретимся в Петербурге на балу. Слушайся папу.

Людмила смачно чмокнула Александра в щеку. Ему очень было приятно, как никогда приятно. Он сел в коляску и поехал домой. К вечеру его встречал отец с Анной. Он обнял отца и поцеловал Анну. Семья в сборе. Секретов от отца у него не было, он рассказал ему на виды на княжну Гагарину, отец не был против. Они отдыхали, охотились, травили зайцев. Понятно, Дарьи на чердаке не оказалось. Ни за кем не приударял Александр. Юношеская горячка по девкам прошла, и он вполне мог себя контролировать. Так прошли две недели отпуска, и Александр уехал в свой полк.

XV

Я мало уделяю внимания другим сыновьям Семена. Просто не хватит места, что бы все описать. Они успели жениться на милых женщинах. Позже, у них родились дети. Братья были похожи друг на друга, лицом, характерами, привычками. Они, много лет жили бок, обок. У них и жены были похожи. Тихие и спокойные, умеющие ждать мужа на берегу, одаривая его любовью, когда они приходили из похода, за все сразу, крепко и без остатка. На таких женах и держится все морское братство. Если не мира, то России, точно. Андрей ходил уже в старших лейтенантах, а Павел был лейтенантом. Службу они несли исправно. Только один раз у Павла было взыскание. Один офицер не очень лестно отозвался о его отце, по поводу его женитьбе на крепостной. На корабле дуэли запрещены, по-видимому, на это и рассчитывал обидчик. Павел поступил просто, он выбросил его за борт и не сразу предупредил об этом командира корабля. Павел на берегу получил десять суток гауптвахты, а офицера списали на берег, с мотивировкой, плохо плавает. Кто-то из остряков в адмиралтействе дописал, как гавно. Когда бумага дошла к адмиралу и еще с такой подписью, Павлу добавили еще десять суток домашнего ареста, пловец написал рапорт о списании с флота и был дружный хохот старших офицеров. Вот и все пока, что мне хочется вспомнить о старших сыновьях Семена.