Волна

Мать ничего не говорила, только молча наблюдала за всем действием. Она уже понимала, что ее дочь сделала свой выбор… Выждав время, она попросила возницу двигаться к церкви. Едва отец и Евгений Иванович услышали, что произошло, они кинулись вдогонку. Но Тимур и Ефросинья это предвидели. На следующей развилке они отпустили коня, а сами побежали в сторону леса, где было их место для детских игр – небольшой шалаш на опушке. Через час они уже были на месте. Переведя дух, и напившись воды из небольшого ручья, молодые люди отправились по лесу к дороге, которая вела в город. Оба были уставшие, но счастливые. Им было все равно уже, что уготовила им судьба: как это все переживут родители, примут ли они их когда-то в отчем доме. Главное, они вместе.

Сжимая ее руку в своей, Тимур все же задал вопрос:

– Как ты решилась на такое? Когда я вчера прочитал твою записку, не мог поверить, что ее написала ты…

– Я бы никогда не решилась, если бы не нашла в бабушкином сундуке вот это, – Ефросинья вытащила из корсета свернутую трубочкой бумагу. – Я вспомнила свою бабушку, какой она была при своей жизни, а все из-за того, что прожила в браке с нелюбимым человеком. Я не хочу стать такой, как она. И я выполнила ее просьбу.

– У меня есть дом в городе, но пока нельзя там появляться. Нам с тобой будет тяжело первое время, ты готова к этому?

– Я готова жить с тобой даже на опушке нашего леса в том небольшом шалаше. Это лучше , чем в роскоши, но с нелюбимым человеком. А ты не пожалеешь о своем решении?

– Я? Никогда! К тому же, милая, у меня есть и свои средства. Но пока мы должны довольствоваться тем, что есть, – он вытащил из кармана небольшой мешочек, в котором позвякивали монеты.– Нам этого хватит на первое время, а когда проведем никях, сможем вернуться в мой дом и и жить там. Родители уже ничего не смогут поделать.

– Никях? – Ефросинья остановилась и задумалась. Когда она вчера послала записку с планом побега, в ее мыслях блуждало лишь желание о свободе и жизни с любимым человеком. – Но ведь я православная.. Неужели мне нужно будет принять мусульманство?

– Это единственный выход..

– А если ты станешь христианином?

Настала очередь Тимура задуматься. Как это? Отказаться от своей веры? А что если…

– Фрося… Как бы не была сильной наша любовь, мы не сможем отказаться от своих религий, верно?

– Верно. Я не готова, я боюсь. И грех совершать боюсь. Как же нам быть?

– Наша любовь ведь сильнее всех существующих правил?

Она кивнула, а Тимур продолжил:

– Мы можем обвенчаться и совершить никях…

– Но ведь это обман. И как мы это сделаем? – она была в замешательстве.

– Я все придумаю, положись на меня. Но если ты боишься.. Я могу отвезти тебя обратно к отцу. Только сам я уже в отчий дом не вернусь.

– Нет, нет. – Ефросинья замотала головой. Она представила, что будет, если вернется назад к отцу… Она пойдет на все, и пусть будет жить во грехе, ее уже ничего не пугает.

Они поселились в городе, сняв дом на окраине. Деньги экономили сильно, ведь Ефросинье нужно было купить себе пару платьев и туфли, а то сбежала в свадебном наряде.

Но спустя три недели Тимур принес девушке новое свадебное платье.

– Что это? Зачем?

– Это я заказал для тебя. А еще смотри, что у меня есть. – Он разжал кулак, в котором заблестел маленький крестик. Девушка недоуменно на него посмотрела.

– Я крестился в церкви, но никто из моих родных об этом знать не должен. В душе, да и для всех остальных, я останусь мусульманином.

–Ты пошел на такие жертвы ради меня?

– Считай это одним из моих свадебных подарков. Только есть у меня к тебе одна просьба – мы должны совершить никях, так как это нужно будет для моих родителей и для меня это тоже будет важно.

Через неделю они обвенчались в маленькой церкви, Тимур тогда отдал несколько золотых монет на пожертвование, лишь бы священнослужитель держал язык за зубами и сделал все, как нужно.

А еще через неделю Ефросинья наблюдала через окно как совершается никях в присутствии представителей жениха и невесты. Это были друзья Тимура…

Когда все бумаги были у них на руках, они смогли вернуться в дом молодого мужа. В дом, где их уже ожидали родители Тимура.

Едва они вошли за ворота, как Тимур понял – в доме кто-то есть. Сжимая в руке ладонь своей молодой жены, он решительным шагом поднялся по лестнице и постучал в дверь. Ее открыл отец. Одним ударом он сшиб с крыльца Тимура, и обратился к Ефросинье, растеряв всю интеллигентность:

– Гулящая девка! Своего отца опозорила и в семью нашу разлад внесла.

Тимур, поднимаясь на ноги, грозно посмотрел на своего отца.

– Не смей так разговаривать с моей женой!

– Женой? Ты что же такое говоришь? Какая она тебе жена?

– Да, женой. Мы вчера совершили никях.

– Врешь! Она православная.

– Не вру. – Тимур протянул ему бумагу, – Читай.

Затем, отряхнувшись, он обратился к отцу, который стоял как вкопанный.

– Это мой дом! Дом, который мне достался от деда. А ты всего лишь мой гость. И будь добр, перестать распускать руки и оскорблять мою жену.