Волна

— Ах, да! Обзор музыкальных записей, да-да, конечно, — отрешенно сказал Алекс. — Ну, видишь ли, это долгая история. Ну, я собирался его написать, но, в общем… Ты помнишь, я говорил, что мне нужно ехать в Аргентину?

Лори опять закатила глаза.

— Короче, ничего не вышло, — решительно сказал Алекс. — Вместо этого мне пришлось поехать в Гонконг.

Лори обратилась к закадычному другу Алекса Карлу:

— Вы, наверное, ездили в Гонконг вместе?

Карл мотнул головой.

— Нет, — серьезно ответил он. — Я ездил в Аргентину, как и было намечено.

— Ясно, — Лори окинула взглядом редакцию «Вестницы». — Остальные тоже были слишком заняты кругосветными путешествиями, чтобы что-нибудь писать?

— Я ходила в кино, — сказала Джини.

— …И написала об этом? — спросила Лори.

— Нет, фильмы были слишком хороши.

— Слишком хороши?

— Какой интерес писать о хороших фильмах? Это совсем не смешно, — ответила Джини.

— Да, — сказал Алекс, кругосветный музыкальный обозреватель. — Совсем не интересно писать о хорошем фильме, потому что ты не можешь сказать о нем ничего плохого. Писать интересно только о чем-нибудь плохом — тогда можно р-р-р-растерзать его в клочья, хе, хе, хе!

И Алекс алчно потер руки, входя в роль сумасшедшего ученого. Алексу лучше всех в школе удавалась роль сумасшедшего ученого. А еще он здорово изображал виндсёрфера, застигнутого ураганом.

— Нам нужны статьи для газеты, — решительно сказала Лори. — У кого есть идеи?

— Школа получила новый автобус, — сказал кто-то.

— Оп-па!

— Я слышал, что мистер Габонди в будущем году уходит в годичный отпуск.

— Может, еще и не вернется.

— Вчера один из десятого класса разбил кулаком окно. Он хотел доказать, что сможет пробить дырку в стекле и не порезаться.

— Ну и как? Доказал?

— Нет. Ему наложили двенадцать швов.

— Минуточку! — сказал Карл. — А что там с этой «Волной»? Все хотят знать, что это такое.

— Лори, ты же в классе Росса, правда? — спросил другой член редколлегии.

— Это ведь самая большая сенсация в школе! — воскликнул третий.

Лори кивнула. Она сознавала, что «Волна» может стать темой для статьи и, возможно, для большой статьи. Пару дней назад ей даже пришло в голову, что их ленивой и дезорганизованной редакционной коллегии самой не помешало бы нечто вроде «Волны». Но она отогнала эту мысль. Она не могла бы рационально объяснить свое неприятие — с некоторых пор она испытывала к «Волне» отвращение, замешанное на страхе. Вместе с тем она видела положительное влияние «Волны» на класс мистера Росса, да и Дэвид говорил, что движение оказалось полезно футбольной команде. Но опасение не оставляло ее.

— Ну, так что же это, Лори? — спросил кто-то.

— «Волна»? — переспросила Лори.

— Как же так? — возмутился Карл. — Почему же ты нам ничего не рассказывала? Лучшее приберегаешь для себя, а?

— Я не уверена, что кто-нибудь знает о «Волне» достаточно, чтобы об этом написать, — ответила Лори.

— В каком смысле? Ты же сама в «Волне»! — удивился Алекс.

— Да, конечно, — неуверенно ответила Лори. — Но я пока… Я пока не знаю.

Кое-кто из репортеров недоуменно нахмурился.

— Я всё же думаю, что в «Вестнице» должна появиться статья об этом. Ну, хотя бы о существовании «Волны», — сказал Карл. — Думаю, всем интересно узнать, что это такое.

Лори кивнула.

— Хорошо. Ты прав. Я попытаюсь объяснить, что это такое. Но вы тоже не сидите сложа руки! У нас есть еще несколько дней до выпуска газеты. Постарайтесь разузнать как можно больше о том, что народ думает о «Волне».

* * *

С того самого ужина, когда Лори впервые рассказала родителям о «Волне», она старательно избегала дома этой темы. Ей не хотелось лишней суеты. Ее мама умела находить причины для беспокойства во всем, что бы Лори ни делала, будь то поздние прогулки с Дэвидом, жевание ручки или теперь — «Волна». Лори оставалось только надеяться, что мама о ней забудет. Но вечером, когда она занималась у себя в комнате, мама постучала в дверь.

— Можно, детка?

— Да, мам.

Дверь открылась. В комнату вошла миссис Сондерс в желтом махровом халате и шлепанцах. Кожа вокруг ее глаз лоснилась — Лори знала, что мама пользуется кремом от морщин.

— Как поживают гусиные лапки, мам? — шутливо спросила она.

Мама усмехнулась явно через силу.

— Придет время, — она погрозила дочке пальцем, — придет время, и это уже не будет казаться тебе таким смешным.

Она подошла к столу и заглянула через плечо Лори в книгу, которую та читала.

— Шекспир?

— А ты чего ждала? — спросила Лори.

— Все, что угодно, лишь бы не «Волна», — заявила миссис Сондерс, садясь на дочкину кровать.

Лори повернулась к ней:

— О чем это ты, мам?

— О том, что я сегодня встретила в супермаркете Элейн Биллингс. Она говорит, что Роберт стал совсем другим человеком.

— Ее это беспокоит? — спросила Лори.

— Ее нет. Это беспокоит меня, — ответила мать. — Ты же знаешь, сколько лет они с ним мучились. Элейн часто говорила со мной об этом. Она очень переживала.

Лори кивнула.

— В общем, она в восторге от этой внезапной перемены, — сказала миссис Сондерс. — Но я почему-то в это не верю. Такая резкая перемена! Как будто он вступил в какую-нибудь секту.

— Что ты хочешь этим сказать?