Волна открытий

Глеб вернулся в салон, а Остафьев уселся в кресло, стоявшее поблизости. За ночь яхта вернулась в бухту Маноквари и встала на рейде. Когда из-за гор начала подниматься заря, Антон очнулся от глубокого оцепенения и только тогда заметил, как сильно замерз.

Глава 32

Остафьев проснулся около обеда, яхта стояла у причала, и Анжелики на борту уже не было. Узнав об этом, он вздохнул с облегчением. Адвокаты, развод, споры за собственность – все это подождет. А сейчас он хотел думать только о нескольких днях относительного покоя, ждавших его впереди. Видит бог, он их заслужил.

В этих краях у Антона оставались дела, с которыми требовалось покончить перед отъездом. Командировка в индонезийскую часть Новой Гвинеи явно затянулась, но ускорить решение формальных вопросов в этой неспешной стране ему не удавалось. В свободное от хлопот время Остафьев заставлял себя отдыхать. Он понимал, что после всего пережитого ему необходима пауза. Хороший сон, вкусная и обильная еда, много солнца, общество приятных людей и интересные развлечения – в последние дни перед возвращением домой он купался в этих удовольствиях и упрямо отгонял навязчивые воспоминания о предательстве жены и грядущих московских заботах.

При первой же возможности Илью перевезли на корабль к Вере, где его осмотрел судовой врач и действительно нашел у него сотрясение мозга. Доктор прописал ему постельный режим и полный покой, но он не знал Илью. Хорошенько выспавшись и восстановив силы, возродившийся к жизни ученый поспешил проверить догадку, осенившую его на острове. Он как никогда был близок к открытию окончательной формулы, и никакая сила не могла заставить его лежать. Уговорив Веру, он получил все необходимое для работы оборудование и пропал в лаборатории.

Если дела обитателей яхты Ломидзе худо-бедно постепенно налаживались, то их личные отношения только запутывались.

За прошедшие дни Непомнящий многое успел. Он завершил эксперименты, вывел заветную формулу и влюбился в свою новую приятельницу Веру. По-человечески Илья нравился Вере, но она понятия не имела, что делать с его нежданной любовью. Он смешил ее и умилял, он был интересен ей как большой ученый, но не будил в ней решительно никаких романтических чувств.

Глеб никак не мог разобраться в своем отношении к Остафьеву. Несмотря на симпатию, которую вызывал у него этот честный деловой мужик, Ломидзе безотчетно ревновал его к Дине. Что-то чудилось ему в том, как смотрел Антон на его любимую женщину; какие-то особенные нотки слышались Глебу в ее голосе, когда она обращалась к Остафьеву. Волею случая Дина снова оказалась рядом с ним, и в этот раз он не собирался ее отпускать. Она должна была к нему вернуться, и неявные признаки расположения, которыми обменивались эти двое, пугали Ломидзе.

Дина ловила на себе тоскливые взгляды Остафьева и суровые – Глеба и пребывала в смятении. Она ясно понимала намерения бывшего мужа и ожидала, что со дня на день он начнет новую атаку на ее завоевания. Судьба будто испытывала ее решимость и веру в себя, предоставляя второй шанс войти в ту же реку. Выбор – это всегда непросто, особенно если выбирать приходится между суровой Москвой, одиночеством, тяжелой работой для достижения каких-то эфемерных, возможно, неосуществимых целей – и комфортным Лондоном и необременительной жизнью с близким человеком, которому она все еще была дорога.

Пока Остафьев с Ломидзе были заняты в городе, а Вера с Непомнящим двигали науку на ее корабле, Дина оставалась не у дел и вынужденно погружалась в мучительные размышления. Она старалась понять себя и думала о том, как за последние недели изменилась ее жизнь. Как быстро из незаметной секретарши она превратилась в какую-то Диану-охотницу, которая только и делала, что убегала от погони, спасала людей и помогала бороться с почти что мировым злом.

Конечно, ей ничего не удалось бы без друзей. Ведь без помощи Макса она не довезла бы важные документы в Люксембург, да и ее самой, возможно, уже не было бы на свете. Если бы не Вера, никто бы не хватился пропавших пассажиров «Утренней звезды». А если б не Глеб, то они с Остафьевым до сих пор дрейфовали бы на спасательном плоту в открытом океане. Хотя так долго ни она, ни ее шеф не протянули бы. Представив, как все могло сложиться, она еще раз порадовалась, что богата такими друзьями. Если сама по себе она была никчемным человеком без особых талантов и достижений, то хоть с ними ей повезло.

Хотя почему – никчемным? В последние годы Дина привыкла ценить себя невысоко, но ведь раньше, до замужества, она никогда себя такой не считала. Да и недавние события показали, что это совсем не так. Разве доверился бы Остафьев в своем важном деле пустой девице? Разве смогла бы Дина, будь она действительно никуда не годной, сделать для него все то, что сделала? Нет, она имела все основания себя уважать. Она не успела еще проявить себя как профессионал, но все же могла быть собой довольна.