Волна страсти

Возможно, он верил в собственные слова, но Ребекка думала иначе. События вчерашнего вечера совершили переворот в их отношениях. Ей казалось, между ними установилось полное доверие и близость и что у Кеннета то же самое ощущение. Время покажет, какие сдвиги произошли в их отношениях.

* * *

Часом позже, когда сэр Энтони пришел в кабинет, чтобы обсудить с Кеннетом дела, тот встретил его настороженно. Однако художник вел себя как ни в чем не бывало и ни словом не обмолвился о ссоре за завтраком. Когда с делами было покончено, Кеннет протянул ему черновик объявления о помолвке.

Сэр Энтони пробежал глазами общепринятый текст и вернул его обратно.

– Прекрасно, – сказал он, – только добавьте к своему воинскому званию еще и ваш титул. Я хочу, чтобы все знали, что моя девочка сделала достойный выбор, – добавил он с иронией.

Кеннет отложил объявление в сторону, чувствуя угрызения совести.

– Я очень сожалею о том, что случилось, сэр.

– Вы хотите сказать, что сожалеете, что поцеловали мою дочь? – холодным тоном спросил сэр Энтони. – Или сожалеете, что вас поймали с поличным?

Похоже, художник жаждал крови. Решив быть до конца честным, Кеннет ответил:

– Я не жалею, что поцеловал ее. Ребекка на редкость привлекательная девушка, но мне не стоило этого делать. Ставить ее в такое двусмысленное положение непростительно с моей стороны.

– Каковы ваши дальнейшие намерения? – Видя, что Кеннет колеблется, он раздраженно добавил: – Смелее, капитан. Я имею право знать.

– Я этого не отрицаю, сэр. До вчерашнего вечера у меня не было никаких намерений, – честно признался Кеннет. – Я не имею права обзаводиться женой, когда имение, унаследованное мною, на грани разорения.

– Ребекка уже сейчас обладает значительным капиталом, а после моей смерти станет обладательницей богатого наследства.

Кеннет почувствовал приступ негодования.

– Вы хотите убедить меня, чтобы я женился на вашей дочери из-за денег? Если вы это имеете в виду, то оскорбляете меня и Ребекку. Она не заслужила такого обращения, а я не продаюсь.

– Уймите свой пыл, капитан, – сказал сэр Энтони, явно довольный таким ответом. – Я не хотел вас оскорбить. Но если вы действительно решили жениться на моей дочери, вам лучше смирить гордыню. Ее деньги помогут вам спасти имение.

– Это означает, что вы одобряете наш брак. Хотелось бы знать почему? – резко спросил Кеннет. – Как я уже сказал за завтраком, я не самая выгодная партия для вашей дочери. Простой секретарь. Найдутся сотни других мужчин, которые богаче, образованнее и красивее меня.

– Возможно. Однако вы единственный человек, которым Ребекка увлеклась после этого проклятого стихоплета, – сухо ответил сэр Энтони. – Это весьма существенно.

– Но ведь вам ничего не известно обо мне. Явившись в ваш дом с улицы, я попросил работу. Вы даже не знаете, какой у меня характер.

– Мне не нужна кипа рекомендаций, чтобы определить вашу сущность. Характер человека написан у него на лице. – Сэр Энтони взял в руки гусиное перо и пропустил его сквозь пальцы. – Я не вечен. Моя дочь вела жизнь затворницы. Ей нужен добрый и честный муж, готовый поддержать ее в трудную минуту. Он должен любить живопись и уважать ее талант. Такого человека трудно найти. Вы вполне ей подойдете, если честно будете исполнять обязанности мужа.

Кеннет чувствовал себя омерзительно. Он пользовался уважением человека, которого должен был разоблачить.

– Ребекка отнюдь не считает, что ей нужен муж. Пусть она сама принимает решение, – только и мог ответить он.

Сэр Энтони бросил на Уилдинга пытливый взгляд.

– Вы производите впечатление человека, хорошо знающего женщин. Я уверен, что если вы постараетесь, то сможете стать очень… убедительным.

– Убедительным? – Кеннет с недоверием посмотрел на сэра Энтони. – Уж не хотите ли вы сказать, что я должен соблазнить ее?

– Может, это звучит грубо, но вы не ошиблись, – невозмутимо ответил художник. – Мне будет очень жаль, если из-за ее упрямства и вашей гордости расстроится хорошая партия.

Кеннет тяжело вздохнул.

– Неужели все разговоры между отцами дочерей и их будущими зятьями столь же напоминают торговую сделку? – спросил он.

– Чего не знаю, того не знаю, – со смехом ответил сэр Энтони. – Мне пришлось сбежать со своей нареченной. Когда мы с Элен вернулись из Гретна-Грин, ее отец объявил мне о своем решении сделать своими прямыми наследниками внуков, чтобы я не смог запустить в его состояние свои жадные лапы. Мне кажется, что он был даже разочарован, когда я не стал возражать. – Лицо сэра Энтони стало грустным. – У хорошего солдата чувство чести сочетается с прагматизмом. Человек без чести ничто, но иногда не мешает проявить и некоторую расчетливость. Ребекка не семнадцатилетняя девственница, и вам не обязательно вести себя с ней соответствующим образом.

Сэр Энтони поднялся со стула и направился к двери. Взявшись уже за ручку, он вдруг оглянулся и добавил:

– Я был с вами предельно откровенен, убедившись, что вам не совсем безразлична моя дочь. Но если вы когда-нибудь ее обидите, клянусь честью, я отхожу вас кнутом, несмотря на то что вы вдвое сильнее и моложе меня.