Волна вероятности

Например, ты Орфей и, обуянный той разновидностью счастливого легкомыслия, которое называют «гордыней», спускаешься в ад за своей Эвридикой, заранее закупившись сладкими винами для вечеринки и пригласив друзей. Но, когда ты спускаешься в ад, выясняется, что одно из неотъемлемых свойств ада заключается в том, что Эвридики никогда не было. Ну или была, но такая дура, что не хочет идти с тобой; или даже, ладно, хочет, да некуда, потому что другое неотъемлемое свойство ада заключается в том, что ты не просто не в курсе, в какой стороне тут выход, ты вообще больше не знаешь, что бывает какой-то выход, какая-то дорога назад (и само «назад» – что это? где это? только дураки верят в «назад»).

Словом, теперь ты в аду, ты адский житель, с Эвридикой или нет, не имеет значения, потому что, слушай, какая разница, есть ли у тебя какая-то Эвридика, когда ты адский житель, твое тело – кипящий котел, ты в нем варишься без перерыва, и это только кажется, будто можно привыкнуть. Нельзя к такому привыкнуть. Нет.

Но ты не просто хрен с горы, ты Орфей, ты певец, не петь ты не можешь, да и не хочешь – какой смысл не петь? Только потому, что ты теперь адский житель? Да хрен вам. Ад отдельно, а петь – отдельно. Не коррелирует, нет.

Ты в аду, ты Орфей, ты поешь, да так, что чертям становится – нет, не тошно. Ровно наоборот. Поэтому в перерывах между адскими муками по расписанию (или не в перерывах, а прямо посреди адских мук) черти таскают тебе контрабандные партитуры новых модных райских баллад, а ты их, конечно, разучиваешь, потому что – ну, ты же Орфей, тебе надо, ты не согласен не петь.

Короче, ты в аду, ты Орфей, ты поешь с каждым днем все круче и круче (если у тебя каждый день репетиции, технически невозможно все лучше и лучше не петь) и однажды доводишь чертей до ручки, они теперь орфеезависимы, им всегда твоих песен надо, ты только пой, просят черти, не умолкай, пожалуйста. Мы условия обеспечим. Что сделать, чтобы ты не прекращал петь?