Вольная птица

Не желая посвящать их в историю своего отца, Дасти уже заготовила по дороге на работу оправдательную версию, но под взглядом проницательных темных глаз Мамы Розы у нее язык не поворачивался лгать.

— У меня колесо спустило, — наконец сказала она, стараясь не отводить глаз. — Я сменила его и помчалась сюда, не позвонив, чтобы предупредить об опоздании.

— В следующий раз звони.

— Да, мэм, я прошу прощения. — Дасти скромно потупилась.

Мама Роза нежно похлопала ее по щеке.

— Ты прощена, такие вещи со всяким могут случиться. — Она повернулась к сидевшим за столом. — Представление окончено, уберите за собой. Карлос, накрой заново на стол. Луиза открой входную дверь. Кармен, отправляйся на кухню и приготовься принимать заказы. Я скоро подойду. Рамона, ты займешься первыми клиентами, пока Дасти поест.

— Я только переоденусь, — возразила Дасти.

— Сначала поешь. — Мама Роза взяла ее за руку и отвела на кухню. — На пустой желудок много не наработаешь, да и мужики на тебя не будут смотреть, если останешься такой худой.

Дасти поспешно ела, но Мама Роза все не отставала от нее.

— Сегодня суббота, праздничное время, поэтому ты должна выглядеть особенно привлекательной. Пойдем со мной в дом. Ты переоденешься, а я тебя украшу.

Через некоторое время Дасти выглядела преображенной: в косу были вплетены розовые ленты, вокруг карих глаз положены тени, на ресницах тушь, на щеках румяна, на губах алая помада и в ушах золотые кольца сережек. К тому же она выслушала целую лекцию о том, как понравиться мужчине. Свист одобрения, которым ее встретили на кухне девчонки-посудомойки, не улучшил настроения.

— Я чувствую себя цыпленком, связанным для жаренья, — прошептала она на ухо Рамоне, когда появилась в обеденном зале. — Так что не смейся.

— А могу я широко улыбаться? — спросила Рамона и широко улыбнулась, передавая ей кипу салфеток.

— Почему она не раскрашивает и твое лицо? — поинтересовалась Дасти, автоматически складывая салфетки так, чтобы их можно было поставить на столе.

— Я же не будущая ее сноха.

— Что?

— Не кричи на весь ресторан. — Рамона не спускала глаз с салфеток, но Дасти заметила, как улыбка приподняла уголки ее губ. Рамона была самой высокой из женщин семьи Сантьяго, но Дасти возвышалась над ней на целых шесть дюймов.

— Если ты сейчас же не скажешь, что ты хотела выразить этой хохмой, — проговорила она сквозь сжатые зубы, — я наступлю на тебя и раздавлю, как жука навозного.

— Леди никогда не должны прибегать к физическому насилию, — парировала Рамона, и глаза ее при этом смеялись.

— Кто тебе сказал, что я леди?

— Ты сейчас похожа на леди.

Дасти застонала:

— Она не уволит меня, если я смою всю краску?

— Не уволит, если только Мигель не попросит ее об этом.

— А при чем тут Мигель?

— Во время своей вспышки мама спросила его, интересна ли ты ему. — Рамона лукаво посмотрела на нее. — Вы так хорошо смотрелись вместе, твоя светленькая головка рядом с его темной, А у тебя был такой мечтательный вид…

— И вовсе нет — он переводил мне.

— Выглядел он так, словно шептал в твое ушко сладкие комплименты, а тебе это нравилось.

— Все было совсем не так!

Рамона улыбнулась, и тут Дасти спохватилась. Она попалась на удочку Рамоны. На нее действительно подействовала близость Мигеля, но признаться в этом она не могла.

— И что сказал Мигель?

— «Да», разумеется. Почему, по-твоему, ты все еще здесь и вся расфуфырена?

Свирепо уставившись на Рамону, Дасти скомкала салфетку и со злостью бросила ее на пол.

— Я не собираюсь каждую ночь наводить всю эту краску на лицо, а сережки оттягивают мне уши до колен.

— Мигель не такой уж плохой — я его знаю всю свою жизнь. Дай ему хоть полшанса.

— Слушай меня внимательно, — резко бросила Дасти и произнесла медленно и четко: — Меня… он… не… интересует. — Стремительно повернувшись, она поспешила к бару.

Как обычно, Мигель улыбнулся ей, потом изобразил изумление:

— Я и не подозревал, что такую красавицу можно сделать еще краше!

Из-за присутствия пары клиентов в дальнем конце стойки Дасти растянула свои губы в некое подобие улыбки и попросила:

— Мигель, подойди, пожалуйста, поближе.

— Твое желание для меня закон. — Он остановился прямо перед ней. — Приятно слышать свое имя из твоих уст. Ты, по-моему, впервые произнесла его за пять дней, что работаешь здесь.

— Поближе, — сказала она, наклоняясь над стойкой. Он сделал то же самое, и их лица оказались в паре дюймов друг от друга. — Я хочу видеть тебя… — начала она нежным голосом и, сделав паузу, закончила свирепым шепотом, — в аду!

— Какая страсть! — прошептал он. Прежде чем она успела отклониться, его руки обхватили ее лицо, и он запечатлел быстрый поцелуй на ее губах. Мужчины в другом конце бара зааплодировали.

Дасти отступила назад, как только он отпустил ее.

— Я подам на тебя в суд за сексуальное оскорбление, — прошипела она, утирая рот тыльной стороной ладони.

— А я могу уволить тебя за неподчинение, однако не стоит прерываться на самом интересном месте, как ты считаешь? — Его глаза плясали от смеха. — Смотри веселей, Дасти. Я лишь флиртую с тобой. Чего ты боишься?

Она задрала вверх подбородок: