Вольница обречённых (СИ)

-- Хочу просить дать убежище мне и моим спутникам. А также военную и политическую помощь.

-- Лесьяр Строгов был моим другом. Сын его, мой законный государь, мне тоже друг. Поэтому можешь гостить в моих землях столько сколько нужно. Но вот о какой именно помощи ты говоришь?

-- Помогите собрать Вежинское содружество и предоставьте мне войско для возвращения в Древгород.

-- Содружество, войско, Древгород, всё это означает войну. Война это расходы, кровь. Зачем мне это?

-- Но вы были одним из гарантов выполнения условий мира! Сохранение моей власти и есть важнейшее условие. Без этого начнётся пересмотр итогов войны. И поверьте, мой брат Всеслав наверняка захочет вернуть утраченное могущество.

-- Пётр, мой добрый друг, - заулыбался Хотен, - не надо пугать меня страшилками. Митрофан, - обратился предельный князь к старшему писарю, - принеси сюда письмо.

Митрофан вернулся, держа в руках свиток. Поклонившись, протянул его Петру. Молодой князь осмотрел сломанную печать Дома Строговых, развернул грубую хрустящую бумагу. Документ удостоверял, что написан он державным князем Всеславом. Из текста следовало, что новый государь Рустовесской земли не имеет никакого желания пересматривать итоги мира четыреста шестнадцатого года. Напротив, он обещает блюсти все права и привилегии, кои были получены предельными князьями. Дочитав, Пётр усмехнулся и вернул свиток писарю.

-- Вы верите, что мой брат действительно остановится на достигнутом и не будет никак покушаться на ваши вольности?

-- Вот письмо, вот подписи. У Всеслава нет сейчас достаточно сил, чтобы покушаться. Ему не победить Вежинское содружество.

-- Одно условие мира он уже нарушил, изгнав меня из Древгорода. Думаете, ему что-то помешает замахнуться на интересы предельных князей?

-- Оставим эти бесплодные споры, - Хотен Юрьев по дружески положил руку на плечо Петра. - Ты предлагаешь мне войну, а твой брат сулит мне мир. Что выбрать? Я как вольный владетель своих земель выбираю мир. Пойдём, покажу тебе кое-что.

Хотен Юрьев увлёк Петра за собой. Вслед за ними шли начальник Поместной стражи Густошумья и Егор Михайлов. Телохранитель Петра осторожно приглядывался к встречным, придерживая качающуюся на поясе саблю. От этих Юрьевых ожидать можно всё, что угодно. Особенно с учётом отказа предельного князя оказать содействие в возвращении Петра на престол. Им ничего не стоит схватить его сейчас и отдать Всеславу.

Владыка Густошумья провёл гостей через двор резиденции, который был заполнен бойцами Старшей дружины. "А воинов-то поубавилось, - отметил про себя Егор, - раньше больше было". Кровавая междоусобная война и разорение земель затронули все пределы. Множество представителей знатнейших Домов полегли на полях сражений. А ведь именно из них и формировалась тяжёлая конница державного и предельных князей. Скрип открываемых дубовых дверей темницы вернул мысли Егора к вопросам безопасности его господина. Зачем их ведут в темницу? В случае чего, он не спасёт Петра от гибели или плена, но заставит дорого заплатить любого, кто покусится на него. Здешняя темница, в отличие от заключевницы Древгорода была не столь обширна и глубока. Сделана она была из дуба, а не из камня. Тем не менее и в ней чувствовалась безысходность кандальников, обречённых княжеской волей на заточение. Спустившись по ступенькам, они достигли самой глубокой темницы. Холод смешивался здесь с ужасающей вонью, от которой желудок был готов извергнуть всё содержимое под ноги. Оказавшийся в руках начальника Поместной стражи факел, рассеял тьму. В камере на протухшей соломе сидел человек. Вернее сказать, существо, похожее на человека. Густые слипшиеся волосы, грязная борода почти до колен, чёрные лохмотья тряпок, бывших, по видимому когда-то одеждой. И вонь. Невыносимая вонь. Человек болезненно отвернулся от режущего глаза света и замахал руками.

-- Знаешь, кто это? - спросил у Петра Хотен Юрьев.

-- Конечно, нет.

-- Ха! - усмехнулся Юрьев и в улыбке его засквозила жестокость. - Перед тобой Ростих, сын Велерада из Большого Дома Клыковых. Владыка Камнеграда и предельный князь Хладоручья. Мои воины взяли его в битве на Багровых полях. С тех пор он мой гость. Упорный он правда. Четыре года с него требую, чтобы он назвал меня наследником своих земель. А он отказывается. Слышишь, Ростих? Твои земли и так мои! Никто мне не помеха! Твой Дом уничтожен, и некому защитить Хладоручье от моих ратей.

-- Пусть так, - тяжело заговорил кандальник. - Но ты... Не мой наследник. Это земли Дома Строговых... И только законному державному князю я верну их...

-- И вот так уже четыре года к ряду, - развёл руками Хотен Юрьев, обращаясь к Петру. - Значит, ты хочешь, чтобы я вернул тебя на трон?

-- Похоже, сие не входит в Ваши планы, князь, - понимающе кивнул Пётр.

-- Не входит. Но ты можешь остаться у меня гостем. Я дам тебе убежище.

-- Я буду жить здесь? - Пётр указал на решётку, за которой сидел Ростих Клыков. Егор Михайлов крепко сжал рукоять сабли, приготовившись к драке. - Или в соседней камере?