Вольнодумцы

Яснов не стал уговаривать её остаться. Он просёк, что она боится ввести его в траты. Держит за бедняка. Не доказывать же ей обратное? Деньги у него сейчас имелись. Он иногда поигрывал в спортивный тотализатор. Вчера его ставка на матч итальянской футбольной лиги сработала. Как поставить, подсказала ему Вика, у неё было чутьё. Сегодня он планировал пригласить Вику куда-нибудь, а в итоге встретился с Майей. Никто ни над чем не властен. Это так всё сложно, что лучше выпить как можно скорее. Вчера он чересчур увлёкся, поминая любимую. Перебрал… Они переспали с Викой только один раз, но он этого никогда не забудет. Всё время, что прошло от их секса до её смерти, он терзался: есть ли у неё кто-то ещё? Его связь с ней существовала отдельно от всего остального. Наверное, это ошибка, иногда одёргивал себя он. А теперь всё разрешилось само собой. Ужасно разрешилось…

Поиски места, где присесть, привели их в рюмочную «Дежурная». Антураж заведения соответствовал их настроению. Шумно, непутёво, каждый за себя. Володя взял в баре графин водки и две кружки пива. Взял сам, не спрашивая Майю о предпочтениях. Она чуть-чуть поморщилась, но не возразила. У официантов тут был странный вид, словно они и не официанты вовсе, а просто хорошие ребята, которые собрались тебя чем-то угостить.

Они быстро начали напиваться. Эта была такая сознательная пьянка, чтобы забыться, чтобы отрезать себя алкоголем от всего происходящего в мире.

– Как же ты так быстро сблизился с Викой? – Спросив это, Майя чуть напрягла губы. Не вытянула, а именно напрягла. Выглядело так, будто они ей чем-то мешают.

Сильно выпившая парочка, сидевшая рядом с ними, вдруг принялась истово целоваться. Молодой человек, не в силах обуздать страсть, смахнул бокал пива на пол. Майя резко вскочила, испугавшись, что попадёт на неё. Бокал не разбился! К ним тут же подбежал парнишка в фартуке и начал вытирать. Набедокуривший посетитель пьяно извинялся перед Майей, каждую секунду кивая. Майя успокоила его: всё в порядке. Девушка, которую только что целовали, никак не показывала, что всё случившееся её занимает.

Когда все угомонились, Володя ответил:

– Не то чтобы сблизились. С ней достаточно было общаться чуть, слегка, чтоб восхититься, какая она крутая. Мы списывались в Телеге. Она мне такие интересные ссылки кидала. По истории. По политике. Статьи разные…

– Веронику Трезубцеву скидывала?

– Да. Ценила её.

«Про Телегу врёт, – усомнилась Майя в словах бывшего одноклассника. – Наверняка клеил её! Но склеил ли? – Подумав это, она заругала себя, что так рассуждает о мёртвой. – Скидывала, значит, саму себя, но не открывалась».

Водка, смешанная с пивом, сейчас воцарялась в ней и мешала ответить самой себе на вопрос, что ею движет: ревность, зависть или что-то ещё…

Володя сходил к стойке ещё за одним графином водки.

«Чёрт, я давно так не напивалась» – это последнее, что подумала Майя в том состоянии, когда пьяный человек ещё способен себя контролировать.

– Я отомщу. Обязательно отомщу. – Володя глянул на неё с пьяной решительностью.

Далее они уже свободно плыли в алкогольных туманах. Не отдавая себе отчёта ни в чём, без умолку что-то доказывали друг другу, вспоминали школу, потом перескакивали на что-то совсем иное, почти клялись, что делом их жизни теперь станет борьба, ради Вики, ради свободы. Когда-то Майя почти так же с Соней Коротковой мечтала создать общество в память о Бударагине.

Она первая поцеловала его, почти насильно раздвинула языком его губы.

Ему немного потребовалось, чтобы преодолеть в себе что-то.

Она почти заставила поехать его на Полянку, в квартиру покойной бабушки.

Секс оказался чересчур быстрым, но приятным. Володя был не особо опытен, но пылок.

Хмель, быстро нахлынувший на них, болезненно отступал.

Когда он, едва всё закончилось, мгновенно сбегал в ванную, потом оделся и, почти дежурно чмокнув её в губы, сказал, что ему надо идти, она испытала шок. Неужели всё вот так банально? Подёргались, постонали.

С Артёмом всё было не так. Он топил её в нежности, а тут…

Она вытянулась на бабушкиной софе, которая пахла Володиным потом и ещё чем-то невыносимо щемящим, как все вещи, давно живущие в квартирах и переживающие своих хозяев. Думала о том, что впервые у неё случилась близость такая поспешная, что он даже не снял брюки, а приспустил, а она всё время оставалась в кофте, теперь страшно мятой.

Страсть? Нет. А что тогда? Пьянство и распутство. Желание избавиться от чего-то. Желание неосуществившееся.

Спал он с Викой или нет? Не потому ли так быстро убежал? Всё ещё боится её? Мёртвую?

Её не мучил стыд перед Артёмом. Он никогда ничего не узнает. Они помирятся, и всё пойдёт, как прежде. Она – не исключено – извинится перед ним. Он её точно любит, раз позволил собираться в своём кабинете, несмотря на сомнения в их правоте.