Вольное братство

— Нет их там, — замотал головой Локк. — Они на «Черной Розе» ходят. Это шхуна шкипера Хольди. Второй по значимости экипаж в отряде Плясуна. А зачем тебе Шур? Габри-то подпевала, задира. А вот Шур во всех делах головой думает, а не жопой. Насолили тебе чем-то?

— Хотел привет передать, — увильнул я от прямого ответа. Каким-бы рубахой-парнем не был Локк, но он служил Плясуну, как и Шур со своими ублюдками. Зачем мне делиться своими секретами? Прирежут в укромном местечке, коих здесь хватает, и никто не узнает, куда канул Игнат. — Ладно, мне пора на «Ястреб» возвращаться. Эй, мелкий! Ты уснул, что ли?

Босяк и в самом деле прикорнул в темном уголке, пока я с Локком распивал второй кувшин. Сытая пища и тепло разморили пацана. Недоуменно подняв голову, он с удивлением посмотрел на нас, как будто не понимал, что вообще здесь происходит. Пальцы пирата вцепились в воротник рубахи Босяка и выдернули его из-за стола.

— Двигай давай! — рыкнул он. — Эй, Игнат, что будешь делать с этим воришкой? Я бы его определил на борт гальюны чистить. Или «пороховой обезьяной», а?! Все бы при деле был!

— Сам разберусь, — я попрощался с бородачом и вышел на свежий воздух вместе с Босяком, которого крепко держал за шкирку. А самого слегка покачивало. Все-таки вино оказалось коварным, хоть и слабеньким. Черт, мне сейчас по-хорошему лучше вернуться на корабль, иначе огребу неприятности. Все-таки в логове Плясуна нахожусь.

— Дядя, отпусти, а? — Босяк терпеливо, даже чересчур спокойно стоял на крыльце и не думал бежать. — Зачем я тебе? Имя моего командора ты знаешь. Иган его зовут. Если хочешь с ним встретиться — можешь прийти на причал. Спросишь, тебя к нему отведут.

Иган… Почти тезка, если добавить буковку и переставить некоторые из них. Ха!

— Пошел! И поменьше болтай! — я согнал пацана с крыльца, и мы пошли по затихающей вечерней улице в сторону бухты. Солнце из последних сил цеплялось за высокие зубцы островных скал, освещая приятным желто-багряным светом верхушки деревьев. Но вокруг нас сгущались сумерки.

Босяк не делал попыток улизнуть от меня, так и шел рядом. А я незаметно для него завел руку за спину, перетащил пистоль поближе. Время наступало собачье, бандитское. Тут даже, я слышал, и пиратам доставалось. Иногда кто-то и не доходил до своего корабля. Да и собственная история навевала неприятные мысли.

Почему-то казалось, что за мной будут следить подельники Босяка, чтобы напасть и ограбить. Но мальчишка даже головой не вертел и никаких тайных жестов не делал. Так и дошли до бухты, освещенной светом зажженных факелов. Видимо, работы еще продолжались, но на море суеты не наблюдалось.

На причалах шаталось несколько человек и о чем-то громко разговаривали, судя по всему, решали, к шлюхам идти или продолжать пить.

— Не хочешь на меня поработать? — вдруг предложил я.

Мальчишка, собиравшийся было дать деру, замер на месте.

— А что нужно делать?

— Следить, запоминать, кто с кем встречается, о чем говорит. Все слухи, передвижения кораблей… В общем все, что касается вольных братьев.

— Дядя, — медленно произнес Босяк. — Да за такие дела не только шкуру снимут.

— Знаю. Но ты же не трус? Или не хочешь каждое новолуние получать по два золотых риала?

Я услышал, как оборвыш гулко проглотил комок, вставший в горле.

— Два риала? Каждое новолуние?

— Я не за красивые глаза столько плачу, — гляжу на парнишку, сверлю его взглядом. — Дело серьезное, и просто так я деньгами не раскидываюсь. И еще… Не вздумай меня сдать Игану. Узнаю, что играешь на две стороны — найду, вырву твою печень и съем на твоих глазах без соли. А потому выпотрошу как паршивую камбалу и утоплю в море.

Мы прижались к стене какого-то обветшалого сарая, чтобы пропустить идущую по дороге пьяную компанию, что-то орущую на всю окрестность. За это время Босяк, кажется, сделал свой выбор.

— А ты не обманешь, что будешь каждый месяц платить?

— Клянусь своим кортиком, — я нарочито медленно вытащил клинок из ножен и поцеловал холодную сталь. — Ну, теперь веришь? Если не будешь болваном, то через несколько лет у тебя появится солидный куш, которым ты волен распоряжаться. Ну, по рукам?

Его ручонка утонула в моей ладони.

— Раз в месяц я буду навещать тебя, — предупреждаю я. — Встречаемся на той самой площади возле харчевни. Все понял?

— Ага.

— И держи язык за зубами. Себя защитить ты не сможешь, поэтому надо быть хитрым. А теперь…. Ты Тиру знаешь?

Последовал энергичный кивок.

— Сможешь вызвать ее из форта так, чтобы никто не догадался?

Босяк задумался, а потом протянул руку.

— Где моя нынешняя доля?

— Ну ты и наглец! — изумился я. — А ты не оборзел часом, улитка сухопутная? Еще ничего не сделал, а уже долю просишь! Тира живет в форте под охраной. Как ты туда проникнешь? Еще не понял, что меня дурить не стоит?

— Сразу видно: дурачок ты, дядя!

Босяк даже не успел ойкнуть, как получил тяжелую затрещину и хлопнулся на задницу. Грузчики-рабы, сидевшие неподалеку на бревнах и насыщавшиеся скудным ужином, засмеялись.