Волнолом

- Варя! - позвала Ольга.

Девушка, возившаяся у разлапистого куста, который Генрих не смог идентифицировать, обернулась и кивнула гостям. На ней было льняное платье, а волосы она заплела в тяжелую косу.

- Доброе утро, - сказала Ольга. - Познакомься, это Генрих фон Рау.

- Здравствуйте, - у травницы был забавный звонкий акцент. - Доброе утро, Оля. Будет прощание?

- Прощание? - слегка опешила та.

- Последний раз, - объяснила девушка. - Больше мы не усмотримся.

- Не увидимся? Почему?

- Да, прости. Я еще плохо этот язык. Не увидимся. Не спрашивай, почему. Я вижу. Чувствую так.

Поняв, что дипломатические прелюдии ни к чему, Генрих взял быка за рога:

- Я надеялся задать вам пару вопросов. Вы позволите?

- Да. Спросите.

- Насчет чернильного зрения. Вы ведь им не обладаете?

- Нет. У нас следят, когда девочки маленькие, какой у них есть подарок...

- Дар?

- Какой у них дар. Потом, когда они... - травница в затруднении посмотрела на Ольгу. - Когда к ним...

- Я объясню ему, Варя. В детстве проверяют на наличие дара. Если он есть, то решают, как дальше быть. Можно открыть чернильное зрение, развивать способности к светописи. А можно дар... ну, как бы перенаправить, обратить его внутрь. Я не специалистка, не знаю правильных терминов. Этот второй способ - он мало кому подходит. С ним у девочки появляются другие способности...

- Знахарство? Ведовство?

- Да, что-то вроде этого. Они чувствуют природу вокруг.

- Цветы, - сказала Варя. - Траву. Деревья. Зверей.

- Людей тоже?

- Да, людей тоже.

Генрих задумался. В Девятиморье знахарок специально не отбирают и не воспитывают. Они, так сказать, созревают сами. Как та девчонка из Дюррфельда, перенявшая умения от матери и от бабки. Деревенская ведьмочка, 'чувствующая' людей, отлично подошла для того, чтобы воспринять подсказку из будущего. Стала идеальным инструментом для Сельмы.

- Понимаете, Варя, - продолжил Генрих. - Я хотел бы разобраться получше, как действует ваша сила. Рассчитывал на какую-нибудь простенькую наглядную демонстрацию, если только вас не обидит такая просьба.

Она наморщила лоб, осмысливая последнюю фразу, потом кивнула. Указала на взрыхленный клочок земли размером в квадратный фут. Бросила туда семечко и сказала:

- Заставлять - плохо. Человека, зверя, цветок. Лучше не уско... не ускоривать, не давить. Понимаешь?

- Да-да, Варя. Продолжайте, пожалуйста.

- Но если надо, очень надо, тогда...

Травница присела на корточки и приложила к почве ладонь. Закрыла глаза и зашептала что-то беззвучно. Со лба скатилась крупная капля пота. Воздух над клумбой заструился и задрожал. Варя убрала руку, и Генрих увидел, как из земли пробивается зеленый росток - тянется вверх, распускает тонкие листья. Когда стебель поднялся дюймов на десять, она сказала:

- Дальше не буду. Трудно.

- Этого хватит, - заверил Генрих. - Огромное вам спасибо.

Подумал - да, инструмент отменный. Если девица в Дюррфельде обладала такой же силой, то могла по наущению Сельмы сделать с бароном, что пожелает. А потом подчистить ему память и отпустить. Ведь если 'надо, очень надо', то можно. Требовалось лишь подтолкнуть ее. Шепнуть из будущего - не верь, мол, этому хлыщу, он плохой. Или что-нибудь в этом роде...

- Мы пойдем. До свидания, Варя.

- Прощайте.

Генрих потянул Ольгу к выходу.

ГЛАВА 18

- Знаешь, - сказала Ольга, - в следующий раз, когда куда-нибудь соберешься, езжай лучше без меня. А я дома посижу, подожду. Чтобы ничего такого больше не слышать. Почему она со мной попрощалась? Что значит - не увидимся больше? Я к ней заезжаю периодически, цветы выбираю, ну и вообще...

- Не обращай внимания. Может, она просто неверно выразилась. Язык еще не совсем освоила, ну и вот. Все образуется.

- Врешь ведь. И не краснеешь.

Генрих ничего не ответил - просто открыл перед нею дверцу локомобиля. Дождавшись, когда она заберется внутрь, сказал шоферу, что теперь надо ехать в парк. Дело приближалось к полудню.

Площадка перед парком была пуста - ни единого экипажа. На воротах висел замок. Сельма, очевидно, зашла через другой вход. В том, что она уже на месте и ждет, Генрих не сомневался.

- Зачем мы здесь? - Ольга озиралась недоуменно.

- Так надо, Оля. Прости.

- Что...

Он не дал ей закончить фразу - начертил руну феху и, глядя в глаза, сказал:

- Сиди в экипаже. Не выходи. Если я не вернусь через полчаса - уезжай домой.

Вылез наружу и приказал шоферу, используя ту же руну:

- Ждать инструкций. Не удивляться.

Несколько раз глубоко вздохнул, унимая сердцебиение. Поднял глаза к небу. Брюхатые тучи громоздились над головой, тужились, пытаясь исторгнуть переношенный снегопад.

Генрих приложил ладонь к замку на воротах, и тот, пропитавшись морозным светом, рассыпался на осколки. Трюк, подсмотренный когда-то у Сельмы, удался сейчас почти без усилий. Свет будто сам лип к Генриху, спеша выполнить любую команду.

Он шел по пустым дорожкам, огибая безлюдные павильоны. Гирлянды, растянутые между столбами, тихо колыхались под ветром.