Вольному — воля

— Общак этот, — продолжал замминистра, — по оперативным данным, составляет два миллиона долларов. Ты знаешь, сколько получают наши сотрудники и как при этом рискуют здоровьем, да и жизнью. — Он тяжело вздохнул. — На самом высоком уровне, — генерал-полковник возвел глаза к потолку, — принято решение изъять этот общак, разумеется неофициально, на нужды наших оперативных работников. Помощь семьям погибших милиционеров, повышение пенсий получившим увечье операм. Ну, в общем, сам понимаешь… Ни сотрудники прокуратуры, ни МУРа, ведущие следствие, данную тему затрагивать не будут. Договоренность об этом достигнута опять же в самых высоких сферах. Скорее всего, воровские деньги лежат на одном из счетов «Стройинвестбанка», но обычным, аудиторским путем установить этот счет невозможно. Так, во всяком случае, считают наши эксперты. Поэтому действуй, как сам считаешь нужным, но результата добейся. Я в тебя верю. А команда, я знаю, у тебя есть.

Аудиенция была закончена, и Андрей Юрьевич Крюков, родной брат матери Ивана Несмелова, Посланника, третьего человека в группировке сколковцев, вернулся в свой кабинет.

Андрей считал себя патриотом и в то же время человеком широких взглядов. Он тяжело переживал развал страны и разворовывание национальных богатств кучкой наглых проходимцев и разного рода чинуш высокого ранга. Однако не видел никакой возможности данному процессу помешать. Поэтому, как и многие другие «честные менты», он считал, что у воров воровать не только можно, но и необходимо. И к задаче, поставленной замминистра, Андрей отнесся с пониманием, хотя и не был уверен, что изъятый у жулья общак пойдет на благие цели, продекларированные его начальником. И тем не менее он сделает все, что от него требуется.

Генерал вызвал по селектору полковника Кононова. Тот был его особо доверенным лицом и выполнял вместе с подчиненными ему людьми самые деликатные миссии.

— Игорь Викторович, — без лишних предисловий начал генерал, — нам и нашим людям предстоит найти общак Бим-бера. Вам, конечно, известно о нем?

— Да, товарищ генерал, он составляет два миллиона долларов, — четко ответил полковник.

— Верно. Но об этой поставленной нам задаче должны знать только мы с вами.

— Я вас понял, товарищ генерал.

— Для начала следует провести не гласные обыски на квартире Бимбера и его даче.

— В Москве?

— Естественно. Если деньги остались где-то в Питере, их уже и след простыл.

— Есть. Разрешите действовать?

— Да-да. Только поаккуратнее.

— Генерал призадумался. Он не видел смысла допрашивать вдову Бабурина: даже если она что-то знает, то все равно не скажет. А рычагов воздействия на нее генерал никаких, в сущности, не имел. Да и — понятное дело — к чему банкиру хранить такую наличность в собственной квартире. Ясно, что общак следует искать в «Стройинвестбанке». А распоряжение сделать обыски на квартире Бимбера и его даче — это так, на всякий случай.

Короче говоря, надо ломать Леонида Юзефовича, ближайшего финансового сподвижника Бимбера.

Он полистал телефонную книжку и набрал номер нового президента «Стройинвестбанка».

— С вами говорит генерал Крюков из Министерства внутренних дел. Не могли бы вы к нам подъехать на Газетный переулок, шесть, для выяснения обстоятельств убийства Бориса Бабурина, вашего бывшего начальника?

На том конце провода ответили немедленным согласием, и буквально через полчаса Азон, явно взволнованный, оказался в кабинете генерала.

Крюков считал себя неплохим физиономистом и на самом деле таковым являлся. Он быстро определил, что, если Юзефовича хорошенько прессануть, тот расколется. Может, не сразу, но расколется точно.

— Здравствуйте, Леонид Аркадьевич. Присаживайтесь. Я — генерал Крюков. Занимаюсь, как я вам уже говорил, делом об убийстве Бориса Бабурина. Можете называть меня Андреем Юрьевичем.

Азон, оттаивая, кивнул. Вежливость, мягкий тон молодого обаятельного генерала умерили его беспокойство.

— Вы ведь были первым заместителем Бориса Бабурина? Верно?

Юзефович вновь кивнул.

— Значит, вы были в курсе финансового положения банка, движения всех его активов?

— В принципе да.

— И от вас у Бориса Бабурина не могло быть никаких секретов?

Азон тонко улыбнулся.

— Я бы так не сказал. Каждое первое лицо в любой организации обладает некоей информацией, недоступной для второго лица.

Генерал привстал и, склонившись над столом, пристально взглянул в глаза собеседнику.

— Но теперь-то вы — первое лицо, и для вас недоступной информации в этом банке нет. Так?

Азон слегка отшатнулся.

— Я еще не вошел полностью в курс всех дел банка. Кроме того, в «Стройинвесте» работают ваши люди. Все счета заблокированы, и я просто не имею к ним доступа.

— Хорошо. С завтрашнего дня вы будете иметь доступ ко всем документам банка. И знаете почему?

— Не совсем понимаю, о чем вы.

— Ну хватит играть в кошки-мышки, гражданин Юзефович, — неожиданно жестко произнес Крюков. Азон оторопел. — В вашем банке хранятся два миллиона долларов так называемого питерского общака. Воровских денег, другими словами. Скажете, что впервые слышите об этом?

Лицо Юзефовича пошло малиновыми пятнами.