Вольноопределяющийся

Гуманному отношению русских к пленным в решающей степени повлияла готовность ученых к добровольному сотрудничеству. Оба без всякой утайки изложили цели своего прибытия в Азербайджан сначала офицерам дивизионной контрразведки, потом по прибытии во Владимир сотрудникам Пятого отделения Жандармского управления.

* * *

— Таким образом, Ваше Величество, имела место попытка применения третьей стороной, не принимающей официального участия в вооруженном конфликте, оружия массового поражения биологического характера. О чем свидетельствуют показания двух пленных французов, захваченных в непосредственной близости от места дислокации наших войск в городе Баку. — Герман Яковлевич Берг раскрыл лежащую перед ним папку и переведя взгляд на царя спросил: — Государь, желаете ознакомиться с допросными листами?

— Полноте, Герман Яковлевич, мне вполне достаточно ваших слов, — отмахнулся Петр Васильевич, не желая так глубоко вникать в суть дела. — Ох уж мне эти лягушатники! — возмущению монарха не было пределов. — Измыслить такое! — Бельский вскочил со своего кресла, сделав знак дернувшемуся было начальнику Жандармского управления Российской Империи оставаться на своем месте, принялся нервно вышагивать по кабинету. — Да за такое!.. За такое!.. — царь не находил слов, как именно следует наказать хитроумных французов. Вскоре он слегка поостыл (не в характере русского царя долго сердится), вернулся на место и, взглянув в глаза жандарма, спросил: — Как, по вашему мнению, лучше всего распорядиться нашими пленными?

— Предлагаю какое-то время попридержать информацию об уничтожении диверсионной группы и захвате французов. После войны с Персией, просвещенная Европа непременно поднимет вой насчет негуманного отношения русских к подданным шаха. Вот тут-то нам они и пригодятся. Можно будет провести нечто наподобие международного трибунала с привлечением иностранных журналистов и официальных лиц.

— Идея с трибуналом отличная, — кивнул Государь, — пусть повертятся как ужаки на раскаленной сковороде, когда те, кого они называют восточными варварами предъявят неопровержимые доказательства их же варварства. Захваченные снаряды также сохраните… где-нибудь подальше от столиц. — Царь хищно улыбнувшись, добавил: — Вполне вероятно, они нам понадобятся по прямому назначению.

На что главный жандарм России ответил:

— Храним в надежном и безопасном месте под неусыпной охраной, Государь.

— А что с нашими французами?

— Пока содержатся в ошейниках-негаторах, но вы же знаете, что это не самый надежный способ нейтрализации одаренных…

— Ну да, ну да, даже я со своим скромным чародейским талантом способен обойти действие ошейника в течение пары часов медитативного транса. А каких неприятностей смогут доставить двое сильных одаренных мы с вами прекрасно знаем, — кивнул государь, затем, немного смутившись от того, что прервал речь собеседника, махнул рукой. — Прошу прощения, Герман Яковлевич, продолжайте.

— Собственно вы сами все сказали. Требуется их полная нейтрализация, а без вашей санкции… ну вы сами понимаете, Петр Васильевич. — После этих слов жандарм извлек из лежащей перед ним папки лист бумаги и протянул Государю Императору.

Ознакомившись с содержимым документа, Петр Четвертый пробормотал себе под нос:

— Под «пресс», значит, — извлеченной из массивного малахитового письменного прибора перьевой ручкой он поставил под текстом четкое размашистое «Разрешаю» и личную подпись «Петр IV Бельский». Затем придавил написанное пресс-папье и протянул Бергу со словами: — Действуйте, Герман Яковлевич, но только чтобы они там у вас не чокнулись ненароком, иначе и предъявить нашим закадычным недругам будет нечего.

— Всё, что касается французов курирует лично Пестель Иван Кузьмич.

— В таком случае, я спокоен, — кивнул Император. — Еще вопросы ко мне имеются?

— Вопросов нет. Разрешите идти?

— Хорошо, Герман Яковлевич, можете быть свободны.

* * *

Анри Леруа уже в сотый раз проклял тот день, когда шеф предложил ему «веселую» познавательную поездку для апробации весьма перспективной разработки под кодовым названием «Генерация 2356». По словам де Кюсси дел-то всего — выйти на заранее подготовленную позицию, произвести пуск пяти реактивных снарядов в сторону какого-то грязного азиатского городишки, где русские разместили кучу своих солдат и в течение трех-четырех суток наблюдать за происходящим. Убедившись в том, что эпидемия получила должный размах, спокойно удалиться на турецкую территорию, оттуда на корабле вернуться во Францию.