Вольноопределяющийся

В своей первой жизни по работе мне доводилось несколько раз побывать в Астрахани. Что сказать? Город, хоть и утопающий в зелени, мне не понравился тогда из-за жары и обилия насекомых летом и непролазной грязи, особенно в частном секторе зимой. А еще мусор на улицах и специфический запах гниения круглый год. Тем более мне не пришлась по душе Астрахань девятнадцатого века. Если в центре у кремля было относительно благоустроено, даже торговая площадь замощена диким камнем, буквально в двух шагах дорога превращалась в кисель. Осень, достаточно двух-трех дождей по здешним глинам, чтобы сделать дороги практически непролазными. Обширные лужи приходилось по большей части обходить стороной и вообще лучше шагать по обочине. Специфический смрад от гниющих фруктов и овощей присутствовал здесь повсюду. А еще духота. Оно бы скинуть гимнастерку, да не получится, мигом закусают злющие мухи и комарье. Отойдя подальше от шумной центральной части, я создал несложный магический конструкт, чтобы нос уберечь от здешней вони, а тело от влажной духоты и укусов летающих тварей.

Сразу на душе стало хорошо и благостно. Лужи и скользкая глина под ногами теперь не так уж сильно мешали моему передвижению. По пути пару раз пришлось обращаться к услугам местных лодочников, готовых за алтын (три копейки) перевезти всякого желающего на другой берег очередной волжской протоки, коих здесь немало. Когда-нибудь и здесь понастроят множество мостов, как в той прежней реальности и профессия лодочника канет в Лету. Вот только мне вряд ли светит дожить до этих светлых дней.

Через пару часов меня остановил армейский патруль. Как и полагается, проверили документы и показали точное направление к нужному мне месту.

Штабы дивизии и моего полка располагались на невысоком холме с которого открывался захватывающий вид на бескрайний палаточный городок, окруженный бревенчатым частоколом. Что-то наподобие расположения римского легиона. На специально отведенных площадках за территорией городка бойцы занимались строевой подготовкой, беготней и стрельбами. Все правильно, в армии праздношатающийся солдат — угроза безопасности государства. Поэтому главная задача отцов-командиров всех рангов обеспечить правильное времяпрепровождение своих подопечных.

Командиром нужного мне войскового подразделения оказался подполковник Милославский-Дружинин Виктор Иванович. Мужчина за пятьдесят располагающей наружности — эдакий полноватый живчик с добрым крестьянским лицом на котором особенно выделялся нос-картофелина в неглубоких но многочисленных оспинах. При моем появлении комполка необычайно возбудился, подбежал, лично пожал мне руку.

— Воронцов! Ну как же, ждем, не дождемся тебя, сержант! Прокопий Митрофанович в самых лестных выражениях отзывался о твоих подвигах в сержантской школе! Так вот, молодой человек, — немного успокоившись продолжил Милославский-Дружинин, — неделю назад в армию поступил циркуляр об организации в каждом полку отдельного взвода снайперов для более эффективной борьбы с вражескими офицерами и чародеями. Видите ли, там наверху, — подполковник вытянул над головой правую руку, — решили позаимствовать опыт германских снайперов-шарфшутце[2], успешно действовавших в Южной Африке против превосходящих сил англичан. Генерал-лейтенант не только лестно отзывался о твоих стрелковых успехах, он настоятельно рекомендовал именно твою кандидатуру на должность исполняющего обязанности командира отдельного взвода снайперов моего полка.

Ух ты! Ну ни ху… хухры-мухры! Сержант на должности командира отдельного взвода. Насколько мне известно, звание всякого командира воинского подразделения со статусом «отдельный» предполагает повышение на одну ступень от штатного. То есть, если обычный взводный — максимум лейтенант, мне предлагается штабс-капитанская должность. Ну пока что исполняющего обязанности. Все равно чудеса!

— Ваше высокоблагородие, разрешите обратиться?!

— Обращайся сержант, — махнул рукой командир полка, — только орать не нужно, мы не на плацу.

— Виноват, господин подполковник, — сбавив громкость голоса повинился я, после чего перешел к сути: — Я простой сержант, в армии недавно, не будет ли мое столь высокое назначение выглядеть оскорбительным в глазах прочих офицеров, особливо благородного сословия?

— Боишься вызова? Успокойся сержант, указом Его Императорского Величества дуэли в армии категорически запрещены вот уже лет как пятьдесят.

— Дуэлей, ваше высокоблагородие я как раз-таки не опасаюсь…

— Ну да, ну да, стреляешь отменно, братец. Впрочем, как я уже сказал, дуэли запрещены, а грошовое офицерское фрондерство ты, надеюсь, как-нибудь переживешь — эвон какая физиономия наглая. Тем более, взводный, твоим прямым и непосредственным командиром буду я и никого более над тобой окромя генерала Краснова, Государя Императора и Господа Бога. Ха-ха-ха!

— В таком случае, позвольте узнать месторасположение моего взвода и списочный состав.

Подполковник посмотрел на меня грустным взглядом.