Волны над нами. Английские мини-субмарины и человекоуправляемые торпеды. 1939-1945

– Нет, флот, – поправили его, но была ли понята поправка, было непонятно.

У обоих тут же отобрали ножи и пакеты с концентратами и отвели их в центр лагеря. Немцы тотчас же решили, что это парашютисты, и каждому из них дали по котелку густого супа с тушенкой. Пока они сидели за этим завтраком, какой-то американский «киттихоукс» зашел в атаку с бреющего полета. В течение нескольких мгновений единственными людьми, которых летчики могли наблюдать, были двое очень голодных англичан, быстро поглощающих еду, и двое очень смущенных охранников.

Как только транспортный парк пришел в нормальное состояние, их поместили в грузовик с офицером, фельдфебелем и двумя охранниками. Ларкин и Берей были немало обеспокоены тем, что у них были иностранные деньги, итальянские сигареты и немецкие удостоверения. Если бы их взяли в плен итальянцы, они попытались бы выдать себя за добрых немцев, но при теперешнем раскладе все их немецкие атрибуты были лишь источником затруднений. К счастью, оба они курили трубки, и под видом доставания, выколачивания, набивания и разжигания трубок они сумели распорядиться своими бумагами и прочим, тихонько отправив их за борт грузовика. Но позже, глянув за борт, Ларкин с ужасом увидел, что большая часть всего этого попала в жестяное ведро, висевшее за бортом. Так что все манипуляции с трубкой он должен был проделать снова. Невероятно, но это снова осталось незамеченным.

На ночь они остановились в итальянском поселке. Командовавший охраной фельдфебель был австрийцем и обращался с пленными и вправду очень хорошо. Им дали воды для мытья и мыло, правда очень твердое и грубое. Позже предложили еду, нечто похожее на колбасный фарш, и грубый ржаной хлеб. Все это они запили чем-то похожим на кофе, при этом фельдфебель неоднократно извинялся, что в кофе до шестидесяти процентов эрзац-заменителей. Очевидно, он всерьез относился к своей роли хозяина. Это было очень славное пиршество, в течение которого продолжалась беседа, ведущаяся в основном на языке знаков, дополненном словами из английского, немецкого и французского языков. Пленные поинтересовались, что происходит в Триполи, и узнали что немцы взорвали его и ушли. Подходящим выражением, видимо, было «капут». Затем Ларкин спел припев одной немецкой застольной песенки, которую хозяева, по их уверениям, опознали, как некий вариант песни «Забудь свои тревоги». Фельдфебель извлек из своего бумажника штук пятнадцать – двадцать фотографий девушек, все они были охарактеризованы как «Гут» или «О'кей», и сообщил, где живет каждая из них. Он служил в Африканском корпусе уже двадцать один месяц и казался совершенно довольным жизнью. Со временем и он, и трое других охранников пришли к выводу, что пленные – вполне нормальные ребята.

Вскоре они пошли спать, поэтому двое англичан получили возможность забрать немного хлеба, воды, свою одежду и тихо ускользнуть через откидной борт грузовика, покинув фельдфебеля, спящего в кабине, и двух часовых, беседующих возле капота. До рассвета, а также в начале следующей ночи они шли в сторону Триполи, скоротав день в другой роще. В девять вечера следующего дня, шестого с того времени, как они покинули подлодку, Ларкин и Берей собирали апельсины в предместье Триполи. Внезапно возникла темная фигура, наставившая на Ларкина ружье и что-то крикнувшая по-арабски. Думая, что незнакомец араб, Ларкин крикнул:

– Инглези, инглези!

– Англичане? – откликнулась фигура. – Я итальянец!

Руки встретились в пожатии.

Спустя несколько минут он провел их в маленький домик, дал вина и возможность умыться и поесть, произнося при этом двадцать слов на дюжину. Он очень боялся того, что среди приближающихся войск 8-й армии могут быть австралийцы! Моряки же были просто в восторге от возможности такой встречи. После самой спокойной ночи из тех, что прошли со времени их отбытия с Мальты, они прогулялись вокруг маленькой фермы. Поздно утром седьмого дня своего путешествия итальянец представил их двум соседям-фермерам, с которыми им пришлось пить кофе и ликер. Затем их новый знакомый надел свой лучший костюм, запряг лошадь в повозку и отвез их в город.

Первым человеком, которого они встретили, был военный в высоком звании капитана. Ларкин выпрыгнул из повозки, подошел прямо к нему и сказал:

– Доброе утро.

Получив вопрос, что они тут, собственно, делают, он ответил бестактно, но правдиво:

– Ждем вас, ребята.

Вскоре они оказались перед лицом бригадира, который сделал записи о диспозициях немецких войск, которые они могли наблюдать во время своего путешествия, а затем связался с флотским начальством.

Их итальянский хозяин обещал зарезать к ленчу цыпленка, если гости вернутся, и они испросили разрешение вернуться на ферму:

– Чтобы забрать свои вещи, сэр!

Последовал очень вкусный завтрак, несмотря на то что количество спагетти показалось на первый взгляд довольно-таки пугающим.

На следующий день они вылетели в Каир из Кастель-Бенито. Через пять довольно беспокойно проведенных дней на другом самолете они улетели на Мальту, откуда возвратились в Англию на одной из субмарин его величества.