Волны над нами. Английские мини-субмарины и человекоуправляемые торпеды. 1939-1945

Одной из второй шестерки поставляемых лодок была «ХЕ-11». Под командованием лейтенанта-волонтера Южноафриканского флота Обри Стэплса и с сублейтенантом Королевского флота Биллом Моррисоном в должности первого лейтенанта, управлявшим ею, она оставила «Варбел» б марта 1945 г., направляясь в Лох-Стривен. Там утром они откалибровали приборы, и Стэплс был рад тому, что представился случай взять механика и двух младших членов команды в тренировочное плавание.

Они благополучно отчалили, выйдя на глубину в сто футов. Затем они пошли на девяноста футах, восьмидесяти, семидесяти, шестидесяти и так, подвсплывая на десять футов каждый раз, дошли то тридцати.

– Разрешите отойти в гальюн, сэр? – спросил в это время Моррисон.

Получив ответ, он отошел, передав основные средства управления машинисту Хиггинсу, одному из рядовых участников рейсовой команды. Примостившись в «W & D», он облегчился и стал ждать, пока не будет выполнена следующая калибровка.

– Только оставайся там, ладно, Билл? – сказал Стэплс. – Не нарушай равновесия, пока мы не остановимся на десяти футах.

Нежный нажим на регулятор горизонтальных рулей – и лодка поднялась с двадцати футов до десяти. На какой точно глубине они находились, когда почувствовали первый удар, сказать невозможно. В ту же секунду в ее прочном корпусе было пробито два больших отверстия, высоко в левом борту – чуть ближе к корме от того места, где под кормовым люком сидел рулевой, управляя горизонтальными рулями. Вода вливалась непрерывной струей, скоро ставшей свирепым потоком, и, несмотря на работу главного воздушного мотора, насосов и горизонтальных рулей, лодка уходила все глубже и глубже. Сразу стало темно. Произошло короткое замыкание.

С самого первого момента катастрофы Стэплс принял совершенно правильное решение.

– Продуть главную балластную! – подал он команду. – Горизонтальные рули вверх! Полный вперед! Сгруппироваться!

В его голосе не было даже намека на панику, несмотря на то что корма уходила вниз под углом пятьдесят или шестьдесят градусов.

Билл Моррисон все еще был в носу. В темноте у него было немного времени на раздумья. Он понял, что их протаранило судно. В тот момент его не занимало «как» и «почему», он даже в мыслях к этому не обращался. Вместо этого он напряг каждый мускул.

– Попытайся открыть люк, Билл! – сказал Стэплс.

Он сказал это так спокойно и хладнокровно, как будто это был обычный приказ в обычный день.

Билл попытался, но безуспешно. Зажим отпущен, но внешнее давление слишком высокое. Пока он продолжал свои усилия, он мог слышать голос Стэплса, говорящего рядовым, находившимся в центральном посту, чтобы они взяли дыхательные приборы, сели рядом, и что «все будет ол-райт».

Трудно описывать события, подобные этому, так как приходится извлекать забытое из уголков памяти и излагать их воображаемому историку. Трудно восстановить точную последовательность событий, но в результате лодка легла на дно залива, на глубине примерно в сто восемьдесят футов. Удар, по всей видимости, был нешуточный. Корма ушла вниз под углом. Это было понятно по высокому уровню воды в кормовой части, и в носовой он тоже постоянно увеличивался. Проблемой стал непослушный люк.

В тот момент, когда лодка прекратила спуск, давление изнутри было выше, чем давление на люк сверху. Воздух в центральном посту был сжат в маленький объем его кубатуры и под давлением просачивался наружу через ослабленный носовой люк. Это восходящее движение начало увлекать Билла Моррисона за собой. Он чувствовал, что его выносит из «W & D». Но его это вовсе не устраивало. Матрос Кэрролл находился за рулем, около него – механик Светтон, готовый подать Моррисону руку через люк, как только это понадобится. Конечно, Билл думал, что можно что-то сделать по крайней мере для одного из них.

С большими затруднениями он все же какое-то время смог сопротивляться хлынувшей воде и достичь люка центрального поста. Он сумел ухватиться за одежду Светтона и рвануться вниз и дальше, потом они вдвоем застряли в узком люке, и он помог товарищу выбираться наверх. Так много трудностей было преодолено к этому времени, что, когда он попробовал двинуться назад, внутрь лодки, в надежде ухватить за другое плечо – плечо Кэрролла, тот был способен сделать не более чем одно движение рукой, которое, замеченное в темноте и водовороте, могло означать только грустное «прощайте». Затем все мысли остановились.

Он очнулся на палубе одного из бонозаградительных судов его величества. После неизбежного «Где я?» он увидел Светтона, а затем память заработала и вернула его назад. В известном смысле это был конец истории.