Волны над нами

Глядя на одержимого каменным безумием, мы веселились от души. Виталий бросил в него камешком, и мы присели на землю, потом опять осторожно взглянули вниз. Степан продолжал ворочать камни. Новый камешек, брошенный Виталием, упал совсем рядом. Степан поднял голову и с опаской посмотрел на отвесные стены бухты. Для всех нас, проводивших много часов под крутыми откосами гор, упавший сверху камешек был сигналом тревоги. В следующий момент может начаться каменный град или, что еще страшнее, настоящий обвал, от которого единственное место спасения — под укрытием больших скал. Мы еще полюбовались на работягу и съехали к нему в туче пыли и камней.

Степан встретил нас не очень приветливо. Он вообще не отличался хорошим характером, а тут в нем еще кипели страсти, хорошо знакомые золотоискателям прошлого века. Он был сух и сдержан. Мы не стали навязывать ему свое общество и пошли в другой конец бухты.

Я шла у самой воды, внимательно глядя под ноги. Смоченные водой камни казались один красивее другого. Но я знала, что, высохнув, они, как сказочные дары нечистой силы, превратятся в скучную серую гальку. Не их я искала, идя по щиколотку в набегавших на берег пенных языках. И вдруг хорошо знакомый искателям камней толчок в сердце: я ринулась на прозрачный, как кусочек апельсинового желе, камень. Он был чуть больше ореха, удивительно чистых и радостных тонов. Луч солнца зажег в нем сияющее огненное сердце. Оно дрожало внутри камня, отбрасывая мне на ладонь оранжевые и алые переливы заката.

Мои спутники давно ушли вперед и скрылись за береговыми скалами. Размеренные удары молотка едва доносились издали, заглушённые шелестом гальки и шумом волн. Никто не видел, как я нашла сердолик. Я проявила редкостную выдержку, не сказав ни слова своим товарищам о находке. У меня была одна идея, которую очень хотелось воплотить в жизнь.

Мы обосновались у самого дальнего края бухты. Виталий и я надели свои подводные доспехи. Прибой и здесь был силен, но вода казалась прозрачной. Николай выразил живейшее отвращение к идее снова лезть в воду и вместо этого полез на груды огромных камней.

Как всегда, мы с Виталием вошли в воду с надеждой именно здесь, именно сегодня встретить что-то особо интересное. Море не скупится на сюрпризы. Никогда нельзя предугадать, кто попадется на твоем пути, что увидишь в этот раз.

Я побежала вместе с отступающей волной и успела встать боком, крепко упираясь ногами в дно, когда набежала следующая небольшая волна. Она больно стукнула меня камнем по щиколотке и попыталась свалить, но вместо этого повалилась сама, обдавая меня пеной и брызгами. Я отплыла вместе с обратным потоком и, поднырнув под следующую волну, выбралась на глубокое место. Вода оказалась все же мутноватой. Однако дальше, где глубина была пять-семь метров и только самые крупные из подводных скал достигали поверхности воды, видимость была относительно приличная.

Волнение не очень отражалось на обитателях бухты. Собачки, как всегда, лежали на каменных уступах. Набегавшие волны приподнимали и шевелили их тельца. Но они только крепче прижимались к камням. Иногда отхлынувшая волна обнажала мокрую скалу со слипшимися водорослями и лежащими собачками. Забавные рыбешки как ни в чем не бывало продолжали лежать на своих местах, будто им было безразлично, где находиться, в воде или на воздухе.

Зеленушки, ласкири и смаридки мирно кормились вокруг камней. Скалы взмахивали своими рыжими гривами; среди густых косм мелькали каменные бока, усыпанные ракушками. Сначала кажется, что трудно избежать удара о скалу, когда при сильном волнении проплываешь вплотную у ее шероховатой поверхности. Волна подхватывает и кидает прямо на острые грани, водоросли увертываются, как живые, от инстинктивно протянутых рук, и, кажется, сейчас по коже скользнет каменный напильник. Но всего только небольшое усилие — удар ластами, толчок рукой о скалу и… опасность миновала. Чтобы волной не относило от камня, надо придерживаться за пушистые лапы водорослей.

На глубине трех-четырех метров волнение почти уже не чувствовалось. Водоросли на этой глубине не метались, бешено извиваясь под ударами волн, а медленно колыхались, как ржаное поле под слабым ветерком. Под водой у некоторых скал еще издали было заметно белое нарзанное кипение пузырьков воздуха. Это означало, что вершина скалы достигает поверхности, и о нее разбиваются проходящие волны, увлекая воздух в своем падении. У самой поверхности такие же серебряные, как пузырьки воздуха, качались мальки кефали.

Виталий нашел маленькую рапану; деловито проплыл небольшой скат и скрылся в глубине; прошла кефаль со своей свитой; крупный краб спрятался от меня в расщелине; в тени скалы стояла рулена, готовая в любой момент нырнуть в узкую щель между камнями. В общем картина была знакомая. Море, видимо, отложило свой сюрприз на следующий раз.