Волны над нами

В другой раз в районе Батуми, когда тунцы также кормились пойманной рыбой, у рыбаков оказались винтовки, и несколько тунцов было убито. Мясо их славится высоким качеством, и я от души желаю всем подводным охотникам убить и вытащить на берег или на палубу трехметрового тунца. Пожалуй, это была бы самая лучшая добыча, которую только можно пожелать охотнику, даже очень избалованному большими рыбами. Вероятно, в этом случае охотник не забудет сфотографироваться рядом с убитым тунцом. Только вряд ли представится кому-нибудь возможность хвастаться такой фотографией.

Ближайшая родственница пеламиды скумбрия, или макрель, — одна из ценных промысловых рыб Черного моря. Скумбрия значительно меньше пеламиды (средний размер скумбрии 20–25 сантиметров), с более тонким телом и довольно большой головой. И у скумбрии и у пеламиды темная зеленовато-синяя или лиловато-синяя окраска верхней части тела на высоте грудного плавника резко отделяется от очень светлой окраски нижней части тела. Охота на скумбрию и пеламиду с подводным ружьем дело нелегкое. Скумбрия может развить скорость до семи километров в час. Вероятно, преследующая добычу или испуганная пеламида движется не медленнее. Во всяком случае их появление было для нас всегда неожиданным, и исчезали они раньше, чем мы могли их как следует рассмотреть.

В один из редких теперь дней затишья мы с Виталием встретили трех только что приехавших подводников. Это были еще совсем птенцы. Они привезли с собой ласты и маски, а самое главное необыкновенный даже для нас энтузиазм. В их представлении Черное море было населено тысячами страшных существ, мечтающих закусить подводным спортсменом. Тем не менее они рвались в воду, чтобы с опасностью для жизни исследовать загадочные глубины. Мы немедленно начали то, что на языке моряков называется «травля». Виталий рассказал им страшную историю о столкновениях со спрутом в подводной пещере у Кузьмича. Живописные подробности рассказа поставили бы в тупик любого зоолога. Я ждала, что наши новые знакомые, слушавшие его с детской доверчивостью, плюнут и уйдут. Нет, они выслушали все до конца и еще попросили добавки: стали задавать всякие вопросы. Тогда я выступила с рассказом о нападении пилы-рыбы на шлюпку с рыбаками. Рассказ кончался тем, что рыбаки на полураспиленной шлюпке выбрасываются на берег. Эту ерунду наши новые знакомые тоже проглотили без малейшего протеста. О том, что есть на свете пила-рыба, они слышали. Ну а раз у нее пила, значит, она может ею пилить. Стало даже скучно: что ни соврешь — всему верят.

Мы повели их на Кузьмича и по дороге не выдержали сознались в «травле». Наши новые знакомые не скрывали разочарования. Мы сулили им кефаль и зубариков, но после наших рассказов требовался по крайней мере «морской змей» в пять метров. Однако, как и следовало ожидать, увидев зеленый свет и темные утесы, столкнувшись нос к носу с крупной кефалью и поглазев на краба, новые подводники уже не жаждали другой экзотики. Оказалось, что скромная фауна Черного моря тоже очень интересна. За те три или четыре дня, что наши знакомые провели у берегов Карадага, они успели оплавать почти все ближайшие бухты. По нашему совету они плавали в толстенных шерстяных свитерах. Мы с Виталием, охотно исполнявшие роль гидов, показывали им рыб и пейзажи.

В последний день, перед отъездом новых знакомых, я встретила одного из них на пляже у биостанции. Он бежал мне навстречу, бережно держа в руках купальную шапочку. В резиновой шапочке было пойманное животное, вероятно совершенно необычайное и редкостное. Его надо скорее отнести на биостанцию, чтобы все видели… Он бежит от самого Кузьмича, и чтобы животное не подохло раньше времени, по дороге меняет воду… Я заглянула в импровизированный аквариум. Маленькая морская игла смотрела на меня выпуклыми полосатыми глазками и, вероятно, удивлялась волнению ее владельца. Я посоветовала огорченному ловцу выкинуть в воду «редкостную рыбу». А в доказательство своей правоты тут же поймала у него на глазах значительно больший экземпляр рыбы-иглы. Сама же мысль принести неизвестное животное на биостанцию была совершенно правильной. Так и следует делать.

К сожалению, наши новые знакомые скоро уехали дальше, в район Ялты. Виталий большую часть дня сидит за работой, я же могу тратить почти все время на подводные дела. Осталось сделать совсем немного рисунков, да и сборы теперь идут гораздо хуже — слишком часто налетают ветры и с моря и с гор, разводят волны и разрушают наши планы.