Волны огня

— У моей матери времени нет. Вы, мистер Георг, не хуже меня знаете, как тяжело работать в саду. Земля постоянно высыхает, она затвердевает так, что ее приходится рыхлить киркой.

Сей обмен любезностями со стороны казался настолько забавным, что Шани не удержалась от улыбки, но обе стороны были настолько поглощены своей дискуссией, что, казалось, и вовсе позабыли про нее.

Распорядок подачи воды был установлен много лет назад, и изменить его теперь абсолютно невозможно, утверждал Георг. Предок Люсианы купил права на орошение полей у предка нынешнего владельца ручья, и по документам Люсиана имеет право на двухчасовой полив по понедельникам и трехчасовой по средам, и, пока за все отвечает Георг, все останется по-прежнему.

— Но почему? Мистер Саффас не против поменяться со мной днями полива.

Георг решительно покачал головой:

— Правила, Люсиана. Мы должны соблюдать правила.

— Ну разве это не чушь? — Люсиана повернулась к Шани, расстроенно всплеснув руками.

— Я понимаю, что Саффас, может, и не против. Но мне также известно о нерушимости правил на острове. Вы не можете как-то решить проблему с траншеями?

— Речь ведь не только о них. Каждое дерево должно получать не меньше, но и не больше положенного. — Она покачала головой. — Нет, кто-то должен там находиться, чтобы направлять воду с одного дерева на другое, в противном случае она беспорядочно растекается по участку и пропадает впустую.

— А ты не можешь где-нибудь ее собирать? — встряла в их перепалку Шани, от души надеясь дать полезный совет.

— Может, — подхватил Георг. — Но только вне дома. Направлять воду в жилище не разрешается, и в договоре, этого нет.

— Это мне ясно, но что может помешать Люсиане хранить ее в бочках?

— Я не хочу хранить ее в бочках. Мне нужно, чтобы вода равномерно распределялась по моему участку. Когда я выйду замуж, мистер Георг, вам придется делать то, что вам скажет мой муж, или он перестанет вам платить, посмотрим, что вы тогда скажете.

И снова Шани чуть было не прыснула со смеху при виде реакции Георга. Казалось, аргумент Люсианы немного выбил его из колеи, но он и не думал сдаваться и уже снова готов был продолжить спор. Тут Шани решила, что пора ей ретироваться. Она поблагодарила Люсиану за гостеприимство и скромно удалилась под аккомпанемент оживленных пререканий между девушкой и стариком.

Когда Андреас вернулся на Лоутрес, Шани понимала, что лучше сначала прощупать почву и узнать, готов ли он увидеться с ней, но она не могла удержаться — так ей хотелось поскорее встретиться с ним. Она решила, что в первую очередь ей надо, нет, она обязана извиниться за поведение Брайана и заверить Андреаса в своей непричастности к столь неприятному инциденту. Дойдя до его кабинета, Шани открыла дверь, решив не тратить времени на вежливый стук. Лицо мужа было хмурым и неприветливым.

— Перед тем как войти, принято стучать, — поприветствовал он ее, и на секунду Шани будто окаменела.

— Стучать?

— Разве нет такого правила — стучать в дверь кабинета врача? — он приподнял брови, высокомерно глядя на нее.

Сейчас он был ее начальником, она просто сестрой Ривс, и не более того. Какая поразительная перемена! Неужели их совместный двухнедельный отпуск и ночь, проведенная на вилле в горах Трудос, ничего теперь не значат для него? Похоже было, что насчет их совместного будущего он настроен совсем не так оптимистично, как она. Но ведь он не знает, что она теперь чувствует к нему и почему пришла. Напротив, уверен, что она все так же любит Брайана и одобряет то, что он натворил. Поняв все это за считанные секунды, Шани мягко произнесла:

— Мне нужно поговорить с тобой, Андреас… — и вдруг замолчала, осознав, что больничная обстановка не очень-то подходит для такого разговора. — Я приду к тебе домой сегодня вечером, — начала было она, но он ее перебил:

— Сегодня вечером я занят. — Голос его был мрачным, он даже не взглянул на нее и не предложил присесть. — Если тебе что-то нужно, говори сейчас. — Взгляд Шани упал на его руки, сжатые в кулаки.

— Но я не хочу говорить здесь, — возразила она, совершенно раздавленная и обескураженная, теперь она не могла вспомнить ни одной из тех убедительных и проникновенных фраз, что подготовила заранее. — Речь идет о нас… и нашем браке. Тебя не затруднит сказать мне, когда ты сегодня освободишься? Я все же предпочла бы обсудить все в твоем доме. А обсудить нам надо многое.