Волны радиоморя

– Пан генерал, нужно садиться на аэродроме Смоленск, – ответил командир экипажа. – Мы слушаем переговоры наземных служб, и они предупреждают о плохих метеорологических условиях. Мы пользуемся особыми правами, они не могут в приказном порядке отправить нас на запасной аэродром. Так что, принятие решения в компетенции самого главного пассажира.

– Такое решение уже принято. Садимся здесь. Поймите, если мы самовольно уйдем на другой аэродром, то мы окажемся без работы и вряд ли нас оставят служить в армии. Ситуация фронтовая. Есть задача – выполняем.

– Слушаемся, пан генерал.

Генерал выходит в основной салон самолета к ожидающей его Катаржине.

– Успокойтесь, девушка, все будет в порядке. Через пять минут посадка, не забудьте пристегнуть ремни.

Катаржина садится на свое место, генерал возвращается в правительственный салон.

По аэродрому под Смоленском нервно прохаживаются встречающие люди. Генерал внимательно вслушивается в тишину.

Глава 17

По дорогам Польши на восток идут части Войска Польского и беженцы. Навстречу на легких танках двигается подразделение Красной Армии. В головном танке полковник Котов. Колонну останавливает полковник Войска Польского.

– Пан полковник, на каком основании вы вторглись в пределы Польши. Мы не находимся в состоянии войны с Советским Союзом.

– Пан полковник, нет больше вашей Польши, – говорит Котов. – То, что было польским, захвачено немцами. Мы идем забирать свое. Нам чужого не надо. В ближайшем городке организован пункт приема военнопленных. Не усугубляйте свое положение.

– Пан полковник, мы не можем быть военнопленными, мы не воевали с нами, – возражает поляк.

– Какая сейчас разница, – говорит полковник Котов. – Чем больше мы захватим бывшей польской территории, тем меньше её достанется немцам.

Танковая колонная двинулась дальше, а польская воинская часть продолжила движение на восток.

В маленьком городке польских военных разоружили и вывели из города для содержания в импровизированном лагере в поле.

Советская танковая колонная прибыла в город, где в 1920 году располагался лагерь пленных красноармейцев.

Полковник Котов собирает митинг в память красноармейцев, погибших в концлагере, и намеревается сам выступить на нем с речью. Комиссар полка высказывает свое мнение.

– Слушай, Котов. Давай просто почтим память красноармейцев. Чует мое сердце, что распалим наших солдат против поляков, а поляков против нас и вместо освободительного похода получится порядочная драчка, за которую нам всыплют по первое число. Мы же в 1920 году здесь воевали с поляками за их свободу, а они свою свободу с оружием в руках защищали от нас.

– Ты, комиссар, такие мысли не вздумай кому-то другому сказать, – сказал Котов. – Вы тут с начальником штаба занимайтесь размещением людей, а мне после митинга нужно будет кое-кого проведать. Я же в этом концлагере был.

– Проведай, только глупостей не натвори, Котов, – сказал комиссар.

Глава 18

После митинга Котов на бронеавтомобиле поехал на хутор, где жила Мария. Быстро нашел дом, вошел и увидел Марию, которая кормила обедом какого-то мужчину, а рядом стояла девушка 17–18 лет.

– Здравствуйте, хозяева. Моя фамилия Котов. Пришел поблагодарить вас за спасение моей жизни в 20-м году. Век буду помнить.

Затем Котов поклонился хозяевам и вышел из дома, направляясь к автомобилю. Следом за ним выбежала Мария.

– Котек, стой, остановись, я умоляю тебя. Я ждала тебя, я долго ждала тебя, но тебя все не было. Мне было очень трудно с маленьким ребенком, и я вышла замуж. Прости меня, Котек.

– Это ты меня прости, Мария за то, что так долго шел к тебе. Что-то дочка твоя ни на отца, ни на тебя не похожа. Сироту взяла на воспитание?

– Ты приглядись к ней внимательно. Вон она, у крыльца стоит. Она как две капли воды на тебя похожа. Зовут так же, как и меня, Марийкой. Муж ничего ей не говорит, что она не родная его дочь, а я так хотела, чтобы ты познакомился со своей дочерью.

– Чуяло мое сердце, что девчонка эта моя кровинка, – сказал Котов. – Вот, возьми мои часы и отдай ей. Когда посчитаешь нужным, скажи, кто ее отец. Всегда надейся на меня. Война нас свела один раз, война свела нас и во второй раз. Хоть мы и не венчаны с тобой, но все равно ты моя жена. Дочке лучше не знать, кто я, как бы беды не вышло.

Котов повернулся и пошел к бронеавтомобилю.

Плачущая Мария пошла к дому.

– Мама, что случилось? – спросила дочь. – Кто этот человек? Мне кажется, что этого человека я хорошо знаю, но никак не могу вспомнить, кто он. Может, он мне когда-то снился, и я его хорошо запомнила.

– Возьми эти часы, дочь, и знай, что это был твой отец. Никому не говори об этом, даже батьке, который в доме остался. Война нас свела, война развела, и война нас снова сведет. Пойдем, дочка, домой, поплачем вместе.

Глава 19

Подъезжающий к городку бронеавтомобиль Котова встретил начальник штаба.

– Товарищ полковник, радиограмма из штаба корпуса. Приказано вернуться на рубеж линии Керзона. Мы вклинились в немецкую зону оккупации. Кроме того, в расположение прибыл представитель немецкого командования.