Волны Русского океана

И Бог, похоже, помогал: пули проносились мимо, мечущиеся солдаты огибали его, а выскочивший откуда-то генерал Скотт — в сюртуке и сапогах, без штанов, зато с саблей в руке — встал рядом и завопил что было сил:

– Всем стоять!! Смирно!! Молчать!!

Его зычный, натренированный в долгой военной жизни голос перекрыл беспорядочные вопли и заставил остановиться сначала тех, кто оказался поблизости, затем более далеких, и следующей командой генерала стало, естественно:

– Офицеры, ко мне! — А когда к нему сбежались те, кто услышал призыв, Скотт сказал громко, но гораздо спокойнее: — Немедленно занять круговую оборону. На берег не выдвигаться, стоять насмерть! Выручать нас некому!

Напрасно он так сказал! Старый вояка, воспитанный в духе Великой американской революции, участник почти всех войн с индейцами, англичанами, мексиканцами, генерал с 28 лет, сам не раз попадавший в жестокие переделки и побывавший в плену, он привык к тому, что приказ «Стоять насмерть!» означает одно — драться до последней возможности, и не заметил, что революционный дух давно выветрился, люди в армии стали другими, им не хочется отдавать свои жизни за чьи-то амбиции, особенно когда те прикрываются интересами государства. И эти люди сейчас стояли вокруг и не спешили выполнять героический приказ.

– Надо сдаваться, генерал, — сказал полковник Кеннеди. — Война проиграна.

– Да как ты смеешь! — Скотт взмахнул саблей, но начальник разведки перехватил его руку, вывернул оружие и бросил его на землю.

Окружающие восприняли это как сигнал. На землю полетели ружья, пистолеты, сабли…

Генерал беспомощно огляделся и увидел приближающиеся от реки цепи орегонской армии.

Сидя в седле каурого жеребца, нетерпеливо перебирающего копытами на краю обрыва, Джейн Казно в многократную подзорную трубу наблюдала картину позорной капитуляции знаменитого генерала.

– Да, пожалуй, поздно пить виски, — пробормотала она, проследив, как маршал Тараканов (она узнала сразу бывшего майора) принял шпагу Скотта. — Не видать нам ни Тихого океана с Гавайями, ни даже Аляски.

Она развернула жеребца, пришпорила, и густая зелень недалекой рощи скрыла ее от возможной погони.

Впрочем, никто за ней и не гнался.

Глава 36

Июнь — сентябрь 1856 года

Восточная война закончилась в июне. «Подгадала» к 60-летию Николая Павловича. Казалось бы, хороший повод для всенародных торжеств, однако император запретил «лишние траты»: война обошлась России весьма дорого. Несмотря на то что государство, благодаря примеру Русской Америки и ее финансовым вложениям, сделало мощный рывок вперед в промышленном и военном отношении, противники России (а их оказалось немало: практически вся Европа при содействии Соединенных Штатов Америки, чуть прикрытом флером нейтральности), объединившись в испуганной ненависти к азиатам русским, смогли нанести несколько ощутимых поражений в Крыму и едва не захватили базу Черноморского флота. Главнокомандующий русскими войсками светлейший князь Меншиков не сумел скоординировать действия армий на Дунае, в Крыму и Закавказье, флот, руководимый адмиралом Нахимовым, после блистательной победы над турками под Синопом князь отправил на эвакуацию гарнизонов Черноморской линии, что позволило англо-французскому корпусу высадиться в Евпатории и Одессе и перерезать железные дороги, по которым шло снабжение Севастополя и Дунайской армии. Все могло закончиться печально, однако государь вовремя спохватился и назначил нового командующего — генерал-фельдмаршала Ивана Паскевича, прославившегося во многих военных кампаниях — заграничных походах против Наполеона, войнах с Персией и Турцией, наконец, в подавлении Польского восстания и Венгерской революции. Между прочим, Паскевич был старым другом и советником императора; Николай Павлович не послушал его лишь однажды, а именно — при назначении Меншикова, и в результате получил то, что получил.

Иван Федорович Паскевич, несмотря на свои 73 года, на следующий день после назначения уже был в Джанкое, где разместился штаб главного командования (скоростной поезд — это все-таки волшебство!), ознакомился с ситуацией и немедленно взял армию в жесткие руки. Адмиралу Нахимову по электротелеграфу отправили «молнию» о возвращении флота в Севастополь, чтобы корабельной артиллерией и бомбометами помочь его защитникам; одновременно торпедные катера должны были перерезать морской путь снабжения десантного корпуса англичан и французов. Дунайская армия князя Горчакова получила указание выбить вражеский десант из Одессы, армия князя Бебутова на Кавказе — занять Карскую область. Князь Барятинский, воевавший с имамом Шамилем, которого поддерживали англичане, предложил противнику, по согласованию с императором, достойный мир — создать на территории Чечни и Дагестана автономный имамат.