Волны Русского океана

Тимофей перевел дух — вроде бы все штатно. Молодцы ребята! — подумал о своих и попытался найти взглядом второй экранолет. Не нашел и вышел на связь:

– «Первый» «второму»: как приняли груз?

– Груз приняли, — почти с кряхтеньем отозвался командир второй тройки. — Только слишком тяжел. Тянем на максимуме.

– Держитесь, ребята! На минимальной высоте уходите, иначе вас раздавит.

Тимофей и сам ощущал тяжесть огромной машины, как будто тащил ее на собственной спине. Трещало бронестекло фонаря, самолет проседал, опираясь на ревущие из сопел огненные струи, индикатор горючего, трепеща, неумолимо приближался к красной линии.

До береговой полосы оставались десятки метров. Тимофею казалось, что он уже различает отдельные камешки гальки. Скорость спуска сошла на нет… Еще немного, еще чуть-чуть, последний бой, он трудный самый… — мелькнуло в голове…

– Уходим!..

Однако уйти Тимофею не удалось. Экранолет внезапно выпустил закрылки, заклинив хвост таракановской «сушки», накренился на левое крыло, разворачиваясь вдоль берега, и рухнул на землю. Крыло с заклиненным самолетом оказалось в воде. Бронестекло фонаря выдержало, вода не проникла в кабину, но Тимофей от удара потерял сознание.

Тем временем события на боевых направлениях происходили своим чередом.

Крылатые ракеты на высоте десять-пятнадцать метров достигли залива Кука, когда поле РЭБ накрыло их и две тройки F-126, идущие следом. Тридцать шесть ракет разом «клюнули» носом и в одну секунду скрылись под водой, не взорвавшись: взрыватели также работали на электронике. Самолеты падали дольше, так как шли на пяти тысячах метров. Летчики смогли спастись, благодаря чисто механическим катапультам, а машины грохнулись в тайгу, устроив красочное огневое зрелище. Остальные двенадцать успели развернуться и уйти, но на подлете к авианосцам оставшиеся под их крыльями двадцать четыре ракеты неожиданно сорвались с подвесок и в считаные секунды разнесли в клочья один из авианосцев. Второй уцелел и принял на палубу все F-126, пилотам которых теперь предстояло объяснить причины таких своих действий. Что эти действия были не «свои», а операторов русамовской ПВО, вряд ли устраивало командование ВМФ США. Но — что поделаешь!

История шести истребителей, ушедших на перехват авиагруппы, в которой, по сведениям ФРУ, шел экранолет императора СНЕГа, оказалась также весьма короткой: в бою, длившемся около пяти минут, все шесть машин были уничтожены; два летчика погибли, четверо катапультировались и ждали помощи на надувных плотах.

Подводная лодка императорской четы благополучно ошвартовалась в порту Шелихова в 13.27 по местному времени.

Тараканов открыл глаза и увидел белый потолок, на котором сидела, изредка взмахивая крыльями, большая цветастая бабочка. Ее названия Тимофей не знал, но она напомнила ему детство, летние каникулы, которые он проводил в усадьбе деда Анкалин на берегу одного из фьордов Кадьяка. Усадьбу окружала тайга, куда маленькому Тиму было запрещено ходить в одиночку, потому что поблизости нередко появлялись медведи-кадьяки, огромные бурые звери. «Самые большие на Земле сухопутные хищники, — говорил дед. — Если кадьяк встанет на задние лапы, он будет в два раза выше нашего Умканавуна». Умканавуном звали эскимоса, который многие годы был сторожем усадьбы. Маленький, жилистый, цепкий, вечно ходивший в тюленьей парке, он и впрямь напоминал Тимофею медвежонка, только не белого, как следовало из его имени, а серого с желтыми пятнами.

– Здравствуйте, Тимофей Никитич, — вдруг услышал Тараканов знакомый голос. — С возвращением в наш мир.

Не веря своим ушам, он перевел взгляд в сторону и увидел Александру, доктора Корнееву, сидящую возле кровати. В белом халате и белой шапочке, из-под которой выбивались золотистые завитки, она показалась ему невыразимо родной, сияющие глаза на озабоченном милом лице — прекраснейшими в мире, а то, что эта единственная для него женщина оказалась рядом в может быть самые тяжелые часы, так сжало сердце, что Тимофей невольно шмыгнул носом. Прям, как мальчишка, успел устыдиться он, прежде чем горячие губы Саши прижались к его шершавой от небритости щеке.

– Спасибо вам!

– За что?! — искренне удивился он. — Это вам спасибо, что не улетели.

– Все вылеты закрыли. А спасибо — за наше приключение на «манте». Я вчера была так озабочена, что забыла поблагодарить. И спасибо всем вашим летчикам за спасение «экранов»: там летели мои друзья.

– Это — наша работа, — усмехнулся Тимофей. — А кто меня спас?

Из сбивчивого рассказа Саши Тимофей понял, что при ударе «экрана» о землю закрылки выпустили хвост его «сушки», и истребитель просел в воду глубже. Где-то через час прибыла спасательная команда, «сушку» вытянули на берег и тогда разрезали кабину. Иначе вытащить пилота было невозможно: тяжесть «экрана» намертво заклинила замки фонаря. От удушья летчика спасла кислородная маска, которую он забыл снять, уйдя с большой высоты.

Дверь открылась, в палату заглянула мужская голова в белой шапочке и испуганно произнесла:

– Тараканов, к вам посетители.