Вольные Астронавты

Столбик указателя уже проскочил двадцать жэ и из зеленого превратился в красный. Зотик бросил взгляд в зеркало, в котором отражалось напряженное лицо Арефа, плотно обложенное капюшоном противоперегрузочного костюма. При двадцати пяти жэ Зотик посмотрел на монитор, на который выдавались параметры Арефова самочувствия. В общем, все было нормально, как и положено при двадцати пяти жэ, как и положено, когда организм прекрасно тренирован. Ускорение возрастало. Тридцать жэ. Время, казалось, загустело; секунды били с частотой парового молота, который Зотик видел в какой-то колонии. Тридцать пять жэ. Судя по всему, Ареф не менее пяти раз в неделю посещал тренировочный центр. Лишь на шестой секунде при тридцати семи же он начал терять сознание. Мгновенно тяжесть исчезла, ребра перестали выжимать из легких остатки воздуха, и легкие, обрадовавшись, тут же вздулись.

Отдышавшись, Зотик спросил:

— Ну что, продолжим?

— А ты что, думаешь, я слабак? — прохрипел Ареф.

— Теперь вижу, что не слабак…

Зотик был доволен. Ареф оказался даже крепче, чем он думал. А это уменьшало количество противников, способных потягаться с его экипажем в космической сшибке. Давно известно, что чем большую перегрузку может выдержать вольный астронавт, тем дольше он живет.

Ускорение снова начало нарастать. Именно такие режимы разгонов и торможений развивают у вольных астронавтов стойкость к перегрузкам почти такую же, как у пилотов пакетботов.

Когда в очередной раз снизилась перегрузка, отдышавшийся Ареф спросил:

— Капитан, а ты какую перегрузку можешь выдержать?

— При сорока семи жэ еще не терял сознания…

— Н-да-а… Теперь понятно, почему пирата так трудно поймать… При таком режиме мы долетим меньше чем за семь часов…

— Ага… — беззаботно откликнулся Зотик. — Таможня даже не успеет просечь, что поблизости появились шустрые ребята с целью беспошлинного вывоза пары бочек вонючей дряни…

Венера росла на экране бешеными темпами. Надо сказать, картина выглядела сюрреалистически, особенно при максимальном увеличении. Звезды хоть и не сползлись в кучу, но собрались в передний сектор экрана, там же были и все планеты. В центре этой кучи находилась и Венера, только не в виде диска, а в виде кольца. Центральная часть кольца зияла жуткой, провальной пустотой. Даже на взгляд там ощущался бездонный провал.

— Послушай, капитан, тебе никогда не хотелось туда нырнуть? — тихим, замогильным голосом произнес Ареф. — Эта дыра прямо-таки затягивает… Наверное, это проход в другие вселенные?

Зотик промолчал. Кого из вольных астронавтов не тянула к себе эта таинственная дыра? Она всегда образуется, если корабль с максимальным ускорением, со скоростью, близкой субсветовой, мчится прямиком на планету или звезду. На месте звезды дыра образуется еще внушительнее и таинственнее. Зотик не раз слышал рассказы о том, как тот или иной капитан бросал пить, волочиться за женщинами, углублялся в себя, даже глаза его как бы поворачивались внутрь, а потом наставал час, когда он садился в десантный катер, разгонялся, направив его на какую-нибудь планету… Слава Вселенной, если планета оказывалась необитаемой. Массы десантного катера, разогнанной до субсветовой скорости, иногда хватало, чтобы разнести планету вдребезги. Был случай, один из капитанов решил "нырнуть в бездну" на своем верном «Призраке», переделанном из небольшого «Дракона», подкласса «Москито». Вот только перед самым столкновением произошел т-переход, и ничего не произошло, только корабль исчез без следа. С тех пор многие вольные астронавты видели его в разных местах исследованной области Галактики. Некоторые говорили, что эта встреча предвещает неудачу, другие говорили — что вообще скорую смерть. По аналогии с древней легендой о Летучем голландце, его прозвали Летучим японцем, поскольку тот капитан был японцем.

Торможение было не менее мучительным, чем разгон. Пользуясь короткими передышками, Зотик рассчитывал обычный пиратский маневр, который никогда не давал осечки, если надо было садиться на какую-нибудь планету незаметно. Надо лишь дождаться, когда начнется посадка орбитального модуля рейсового корабля, или, еще лучше, грузовой баржи, и садиться одновременно с ним, держась так, чтобы диспетчерская станция слежения оказалась между модулем и катером. Тогда соседняя станция, контролирующая и дублирующая, будет наблюдать посадку двух объектов, как одного. А первая станция, сконцентрировав внимание на сопровождении рейсового модуля, не слишком внимательно будет смотреть по сторонам, полагаясь на дублирующую станцию. Зотик не знал случая, чтобы подобный способ посадки дал осечку.

Только при входе в атмосферу Шкипер перехватил радиозапрос с полицейского патрульного катера:

— Диспетчерская, вас вызывает семь-Венера-тринадцать. Вы ничего не заметили?

Послышался раздраженный ответ:

— А что мы должны были заметить?

— Мимо вас пролетела какая-то штука.

— Ничего мимо нас не пролетало.

— Возможно, метеорит?

— Возможно… — на том тревога и утихла.