Вольные города

—     Этот человек с чувашской стороны, и зовут его Топейка. Он тоже дрался вместе с нами.

—     Чуваши еще больше, чем вы, от беев и мурз горя терпят,— поправляя кушак, сказал Топейка,— только там нет такого смелого патыра, как ваш Аказ. Я узнал про него и пришел сюда. Я ря­дом с ним жить хочу.

Туга подошел к Аказу, внимательно оглядел Мамлея и Топей- ку, тихо, но строго сказал:

—     Ты волен выбирать себе друзей, но запомни, сын мой: воля старейшин священна на нашей земле. Без совета отцов поднимать людей на казанцев мы тебе не велим. Если еще раз ослушаешь­ся — отдам тебя в руки стариков, и пусть они тебя накажут.

—     Шкуру спустим, однако! — выкрикнул Мырзанай.— Ты сын лужавуя — тебе достойных друзей иметь надо, а не всяких бродяг!

—     Я всегда был и буду послушен вам. Но простите меня, от- цы-старейшины, если враг набежит на нашу землю, я не буду уди­рать от него через тайную дверь изи кудо^[22], как мы делали это до сих пор. Мы будем встречать их ударом. Так я говорю, друзья мои? Или не так?

—      Так говоришь! — сказал Топейка.

—      Верно сказал,— добавил Мамлей.

—      А друзьями у меня будут все, кто смел и честен. Твой сын, Мырзанай, тоже мой друг. Ну, мы пошли. Простите нас, старики.

Аказ подтолкнул обеими руками Мамлея и Топейку вперед и сам пошел за ними по дороге в лес.

—      Верни его! — крикнул Туге Атлаш,—Такое непослушание...

—      Пусть идет. Он не мальчик. Да как я могу наказывать сына, если он говорит правду. Несогласно мы живем, старики. Плохо живем.

—      Ты жени его, Туга,— посоветовал старый Атлаш.— Сейчас ему силу девать некуда. А обзаведется семьей...

—      Довольно грешить, старики,— произнес Аптулат, который по воле людей окрестных селений много лет был картом — служи­телем богов.— Жертвы до сих пор стоят в роще. Боги долго могут ждать их, но могут и разгневаться.

Аптулат открыл ворота священной рощи, и люди вошли туда, чтобы начать приношение жертв. У карта Аптулата шесть помощ­ников. Они разошлись и развели семь костров. Около первого встал Аптулат, ему подвели жертвенного коня. У второго костра поставили корову, у третьего — барана. У остальных костров дру­гая живность: каждому божеству — свое. Вокруг костров разост­ланы сукна, на них бураки с пивом, мед и пироги.

Вспыхнули жертвенные костры, Аптулат поднял на вытянутых руках широкую деревянную чашку с пивом и заговорил с духом огня:

—      Тулводыж-тулмазе! У тебя ноги длинные, горячие. Сам ты тоненький, гибкий. Язык у тебя бойкий. А мы люди малые, мы, как дети, ползающие под дымом, и не знаем, как ладно обратиться к богу. Может быть, что нужно сказать раньше, а мы скажем после, дай нам ума, а лучше всего ступай сам и скажи кереметям, что мы обещали им в жертву лошадь, корову, барана и многое другое, и вот сегодня мы принесли обещанное. Пусть примут они!

—      Пусть примут они! — воскликнули люди, стоявшие на коле­нях перед зажженными свечками.

Карт выпил пиво, налил в чашку чистой воды и подождал, по­ка Тулводыж добежит до божества, принялся узнавать — угодны ли жертвы. Он подошел к жеребцу, спокойно стоявшему около ко­стра, и плеснул на спину несколько капель воды. Жеребец вздрог­нул, а это значило, что дух огня уже сообщил божеству о жертве и она угодна ему.

Корова была худая и, видимо, не нравилась божеству. Семь раз плескал на нее карт воду, и семь раз она спокойно помахивала х постом, не вздрагивая. Пришлось корову увести и вместо нее по- < 1-і нить жирного быка. Тот подпрыгнул от нескольких капель сту­деной воды — бог с радостью принял хорошее мясо.

Кровь жертвенных животных окропила огонь священных кост- рпп. В котлах варилась пища.

Люди поставили на бураки свечки и молились всем божест­вам, прося у них счастливой, богатой жизни, здоровья, приплода скотины, удачи в охоте.

По священной роще разносится запах дыма, смешанный с за­пахом вареного мяса. Люди, глядя на карта, разрезающего горя­чее мясо на мелкие куски, глотают слюни. Сейчас начнется пир­шество.

Миновали две недели. Как-то утром Туга снова позвал Аказа к себе и повел его в лес. И снова, шагая по тропинке, он заговорил о женитьбе сына.

—     Я стар, Аку. Я хочу подержать на своих руках хотя бы од­ного внука. Ищи себе невесту.

—     Еще год подожди, отец.

—     Чего ждать? — Туга через плечо глянул на сына и, хитро прищурив глаза, заговорил о другом: — Вчера был у нас наш сосед Боранчей. Вся земля по ту сторону Юнги — его земля, и, говорят, есть у него дочь, красавица Эрви. Ты посмотрел бы на нее. Мо­жет, не напрасно зовут ее горным цветком? — Туга снова взглянул на сына, наблюдая, какое действие произвели на него эти слова.

—     Да, я слышал про нее, — равнодушно ответил Аказ,— а смот­реть нет охоты. Говорят, Боранчей прячет ее в лесу, боится, чтобы не украли.— На ходу сорвав ветку клена, Аказ махнул ею в сто­рону, как бы показывая, что разговор о девушке окончен. Спросил:

—     Зачем приезжал Боранчей?