Вольные кони

«Неужто вот это время, пока отпущенное мне теми, кто сейчас решает мою судьбу, и есть та желанная вольная жизнь, и здесь, на острове, доживаю я ее последние денечки? Выгонят меня скоро. К такой ли свободе рвался, достиг ли, если все же хоть немного, да сумел подышать и пожить вволю? Чего же добился я, освободившись от обязанности подчиняться презираемому человеку? Достоин ли я своей самостоятельности, все ли верно и честно делаю, так ли живу? Пока я независим, но завтра меня выживут с острова. А я хочу, верю в людей, и веру эту вернула мне эта чистая милая девочка. И пока будет жить во мне эта вера, я еще долго протяну».

Солнце уже высоко поднялось над остывающей землей, пыталось согреть ее, но здесь высокие стены скал прятались от него, лишь изредка прорывалось оно сквозь узкие расщелины, бросало снопы света на камни и воду. Карабин тяжело оттягивал плечо, и Андрей, прыгая с валуна на валун, неловко поддерживал его. «Доберусь до поворота, и все, привал», – решил он, когда невмоготу стало преодолевать весь этот каменный хаос. Но за очередной скалой в глаза ударил яркий солнечный свет, и оказалось, что ущелье кончилось. Врезанный в синее небо, перед ним стоял Белый мыс. И он внезапно понял, какой дорогой Игреневый провел к нему свой табун тогда, в апреле, спасаясь от погони. Андрей поспешил пробраться сквозь завалы гранитных глыб, заросли чахлого кустарника и кедрового стланика и вышел на голый пятачок, на котором замерли две ветхие странницы – лиственнички. Впору и ему было помолиться этому таинственному чудному каменному божеству.

На мгновение появилось желание взобраться на гребень мыса, за которым бушевало море, и отыскать то печальное место, где в последний раз видел он Игреневого. Но тут же представилось, как летит и бьется об острые камни белогривый конь. Андрей привалился к белой скале, достал фляжку с крепким чаем и сделал полный глоток, чувствуя, как отпускает свинцовая усталость. И вдруг внизу, где-то в той стороне, где лежала заброшенная лесовозная дорога, слабо тукнуло. Андрей замер, с нарастающей тревогой вслушиваясь в таежный шум – неужто на этом месте ему всегда будут чудиться выстрелы? Быстро и машинально завернул ребристую крышку на фляжке. И тут снова стукнул выстрел, похожий на щелчок сухой ветки. Сомнения исчезли, там, за скалой, были люди, и он побежал вниз, быстро, как бежит легкий вспугнутый зверь.

Инстинкт безошибочно привел его в распадок, по которому растекся выстрел, и почти сразу он увидел две маленькие фигурки людей, склонившихся в ернике. Андрей подобрался поближе и понял, что браконьеры на этот раз добыли изюбря. Еще издали было видно, как ловко орудует ножом тот, кто повыше, умело свежует тушу убитого животного. Другой помогал ему – задирал вверх тонкую длинную ногу с острым копытом.

Андрей распрямился во весь рост и побрел к браконьерам неторопливо, спокойно, готовый в любой миг бросить карабин навскидку, ответить выстрелом на выстрел. Всего мог ожидать он от тех, кто торопливо пластал изюбря, и сам был готов ко всему. Вольная его кровь скачками гнала по жилам бешенство, но вместе с тем Андрей был спокоен, ледяная пустота охватила грудь. Ему даже легче стало, что вот опять встретился с врагом лицом к лицу и готов схватиться. И терять больше нечего.

Шаг за шагом приближался Андрей к браконьерам, тяжелый карабин покачивался в руке в такт неторопливой походке. Со стороны это был завораживающий страшный гибкий шаг – так мускулистый зверь, играючи и грациозно, подбирается к обреченной жертве. Андрей давно узнал своего врага и его помощника, а они оба по-прежнему не видели его. И только когда осталось сделать несколько неслышных шагов, он так же неторопливо, как и шел, произнес:

– Вот мы и встретились, Темников…

Старший охотовед медленно поворачивался на этот голос, поднимался, опуская засученные по локоть окровавленные руки. Андрей ожидал встретить растерянный, испуганный взгляд, но, натолкнувшись на твердые глаза, отдал должное его выдержке. Темников с силой ткнул нож в сосну, опустился на корточки и только тогда, поглядывая снизу вверх, сказал деловито:

– Понимаешь, какая штука получилась. Мы тоже выстрел услышали, да пока ломились по тайге, спугнули браконьеров. Пульнули им для острастки. Ты как раз подоспел, не бросать же изюбря воронам, поможешь вынести мясо, – договорил он, стараясь быть равнодушным, но не выдержал, облизнул сухие губы, и что-то хищное, наглое промелькнуло в его глазах.

– Врешь, Темников, ты завалил зверя, – с трудом выговаривая слова, произнес Андрей.