Вольные кони

Через минуту все было кончено. Поверженный пацан размазывал по щекам кровь из разбитого носа в крайнем изумлении, что это с ним произошло. И даже всхлипнул от унижения. Младший тут же подвыл ему в голос. Славка никак не мог разжать онемевшие кулаки и все не мог поверить в победу. И уже шевелилась непрошеная жалость пополам со стыдом. Не ведал он, что оказаться победителем не так-то уж сладко.

Славка совсем было уже решил вымолвить какое-нибудь замирительное словечко. Да в пылу битвы совсем забыл про еще одного мордатого. Тот петухом налетел сзади, натыкал носом в землю. Славка пока приходил в себя, пацаны подхватились и, подняв тучу брызг, удрали по перекату. Огорчаться не стоило, все равно у него уже сил драться не осталось. Хуже было другое – рукав новой рубахи на ниточке болтался.

Славка терпеливо выждал, когда солнышко покажет, что папа Митя на обед пришел, и уныло поплелся домой.

– Ну вот, началось! – огорченно охнула мама Люда, едва он предстал перед ее ясными очами. – Вот тебе и смирный мальчик, вот тебе и мухи не обидит!

Странная она была, не то что папа Митя, который принял его безоглядно и поддерживал как мог. Она же будто раздумывала – подходит он ей в сыновья или не очень.

– Да ладно тебе, обычное знакомство, – хмыкнул папа Митя, выслушав объяснение. – Сдачи-то хоть дал?

Славка ответил взглядом ликующего победителя. А тот подмигнул ему в ответ. Мужик мужика видит издалека. Мама Люда поохала еще немножко, стянула с него рубаху, принялась пришивать оторванный рукав. Славка смирно сидел на крыльце, но так, будто гоголем по двору расхаживал. И вдруг хлопнула калитка и обратно не захлопнулась – во двор влетела растрепанная тетка и заблажила с ходу:

– Изверг ваш моего сына изувечил! Нос ему своротил, бандюга! Вот так сиротку они подобрали! Арестанта! Да он тут всех нас сиротами оставит, ночью перережет!

У Славки оборвалось сердце. Прикрыл руками голову и простонал про себя: «Что я наделал, что теперь будет?» Оставалось только ждать, когда тетка доберется до него и отколошматит за сына. Крики ее уже сливались в один сплошной невнятный вопль: «Яеговмилициюупеку-у!» И упечет, что ей стоит – уверился Славка, охваченный ужасом происходящего. Но тут, как всегда, пришел на выручку папа Митя.

– Это кто упечет? Ты, что ли? Тоже пекарь нашлась! Ты на своего мордоворота посмотри, он в два раза толще моего мальчишки! Ты мне еще за рубаху заплатишь! И чтоб ноги твоей на моем дворе не было! – надвинулся он на нее грудью. И ничего не сделал, а противная тетка пулей выскочила за ворота. Умеет стращать, что и говорить.

– Митя, не ругайся при ребенке! – скомкала Славкину рубаху мама Люда, попыталась успокоить его, да только масла в огонь подлила. – Ты же знаешь эту семейку. Этот Ленька – оторви да брось, никому прохода не дает. А тут нашлась на него управа, так сразу и прибежала! Сына ее обидели! И как ты только с таким бугаем справился? – покосилась она на Славку. И что-то новое было в ее взгляде, необычное.

А у него уже отлегло от сердца. Оказывается, как легко дышится, когда некого и нечего бояться. Когда есть кому за тебя заступиться. Поддернул штаны и ответил с достоинством:

– Пусть не лезет! Я ж молоко парное пил, вот и победил!

Нет худа без добра. Тетка на всю деревню раскричала, разнесла, какой бандит поселился у Карташовых. Прославила. На другое утро он поостерегся идти на рыбалку, хотя и сбегал проверить – не шляется ли кто по его берегу. После от нечего делать сидел на лавочке у ворот, болтал ногами, издали наблюдая, как мальчишки гоняют по ровному лугу консервную банку. Пинали, пинали они ее и как бы невзначай допинали до его кроссовок. Банка заманчиво сверкнула на солнце и подставила желтый бок. Ну как тут было не запулить ее! Банка улетела, но тут же вернулась.

Через минуту он уже гонял ее со всей ватагой. И скоро почувствовал себя своим, особенно когда помирился с мордатым Ленькой, который первым подошел и заговорил, как со старым знакомым. Да и то верно – уже познакомились! Квиты. Но все это время Славку ужасно занимала одна невероятно трудная вещь – держаться независимо. Без привычки делать это было страшно тяжело, но надо было держать марку. И Славка держал, как мог.