Вольные повести и рассказы

Учёная аудитория предчувствовала полный провал «правоты» защитника и абсолютное торжество науки. Сама защита представлялась не менее чем шабашем или спектаклем. Учёный народ, среди которого было много академиков различных академий наук, и естественно, докторов и кандидатов наук. Высшая Аттестационная Комиссия (ВАК) пригласила по такому случаю председателя комитета по лженауке, и он прилетел, не опоздав, из Новосибирска. Это был академик РАН – Эдуард К. Стало быть, он мог стать серьёзным оппонентом кандидату физико-технических наук Горынину М. Г.

Защита была открытой, поэтому в конферец-зал МГУ набилось много студентов различных факультетов университета, хотя их гнали метлой, поскольку конференц-зал не резиновый. Но это отродье относилось к числу проныр, которым ни стены, ни власть не помеха. На этот «спектакль» прилетели родственники и друзья Князя. Их тоже не хотели пускать в зал по причине тесноты помещения. Но они быстро показали, кто в России хозяева, и заняли второй ряд. Если бы не Президент и не его челядь, то сидеть бы горыничам и в первом ряду. Правда, им и во втором ряду не было тесно. Сам Милан Гурьевич, кандидат наук, чувствовал себя уверенно и хладнокровно, хотя, конечно, то было умение показать своё достоинство и самообладание. В такой аудитории любой герой был бы робок и скромен.

После того как формальности были соблюдены, началась защита. Соискатель докторской диссертации обосновал материальность всех процессов и явлений Земли и Вселенной, включая такие их атрибуты, как энергия интеллекта и аномально-астральные проявления реликтов природы. К их числу были отнесёны души живущих людей и духи тех же людей после смерти. Горынин не смотрел в текст работы, он говорил уверенно и свободно. Обычно соискателей подстерегает беда в заключительной части защиты, когда соискателю предлагается иллюстрировать свои постулаты прикладными их свойствами, которые если не пощупать, то хотя бы можно было представить или почувствовать. С этой целью диссертации могут содержать целый раздел применения научной отрасли на производстве. Милан Гурьевич не дожидался этих вопросов. Они были прописаны в самой диссертации как неколебимые аргументы. В сущности, этого момента и ждали. От президента до последнего счастливчика студента, просочившегося в зал.

– Для демонстрации сказанного, – итожил Милан Гурьевич Горынин, – следует привести убедительные примеры. После них не должно оставаться неясностей или сомнений даже у самого председателя комитета по лженауке… Мы решили пригласить реликты живых людей, которые в качестве бессмертного духа функционируют у самых значительных людей России, составляющих её историю и, может быть, её гордость. Во имя предков сначала я приглашу нашего первопращура, которого интересно увидеть всем. Прошу тебя, древний пращур! Окажи честь явиться для опознания рода!

Послышалось конское ржание. Затем в дверь зала прошёл человек, ведущий за недоуздок пегую лошадь. Они уверенно преодолели ступеньки сцены и предстали перед народом с её краю. Внимание зала и стола комиссии были прикованы к пращуру. Это был молодой человек лет сорока. Он был в коротких грубых кожаных сапогах, в узких кожаных штанах, на шее его тесьмой крепилась накидка, прикрывавшая спину. Сверху накидки держался простенький лук в старом налучье и колчан со стрелами. А на груди не было ничего, она была коричневой от загара и поросшей рыжим волосом. Голова пращура была непокрытой. Она заросла густым, молодящим светлым волосом и была аккуратно расчёсана гребнем на две половины. Успели заметить, что и борода была выгоревшей от солнца, то есть была светлой. Обилие волос молодили задорные глаза спелой степи явившегося предка. В руках у него был снаряд, известный народам как кнут или бич.

– Как тебя звать, пращур? – спросил соискатель наук. – И кто твои родичи? – добавил он.

– Дед мой Рус, а бабка мне Руся, атя мне Богумир. Матя мне Слава – Славуня – Славица. Брат мне Сева. А жена по мне Люба – Полюба – Любавица. Меня по деду рекут Рус. А коня рекут П'eрунь.

– Откуда ты родом? Есть ли у тебя семья, и есть ли дом у твоей семьи?

– Наша родина Ханаан. У меня два сына и две дочери. Сынов рекут Родим и Есем. Дочери – Руся и Рося. Сыновья не женаты. Дочери у мужей. Имеем свой двор и свои выпасы.

– Кто твои боги?

– Мои боги – вседержитель Род, отец солнца – Ра, бог волов – Велес, бог молнии – Пер'yн и ещё.

– Зачем тебе лук и стрелы? – спросил соискатель наук, фактически господин реликта предка.

– Лук? – Рус уставился на вопрсителя. – Лук. Зверей здесь мало. Удача – при встрече фенька или орикса. Лук нужен от человека. Здесь много козлиных стад. Есть бродячие люди. Пастухи и бродяги непрочь украсть моего коня, моих овец, мою дочь. Лук нужен для них… – обстоятельно рассказывал первопращур Рус. Его господин попросил:

– Покажи себя на коне П'eруне! – Рус тотчас вспрыгнул на голую спину коня, и конь снова заржал. Вместе с конём заржал конферец-зал.

– Можешь разрешить себя потрогать?

– Га-га! Я мужик, а не баба, и мой конь тоже не лошадь…

– Ха-ха, – поддержал шутку зал.