Вольные повести и рассказы

Признаться, это очень интимная сфера даже для друга, не всем бы её касаться. Но коли возник спрос с него, ему не отвертеться. Ему-то Русов рассказывал всё. Таким образом, из отдельных сведений, дошедших от друга для этой истории, можно предполагать, что Русов умел общаться со всеми органами женского тела-волны всеми органами своего тела-катера и в совершенстве своего эротического искусства он продолжал совершенствоваться с помощью их совершенства… Программа их встреч была сколько неистовой, столько разумно расчётливой. Иначе говоря, его встречи с жёнами были разумно чувственными, разумно искусными и разумно плотонасыщенными. Утешимся завистью. И сомнением. Неужели жёны не ревновали мужа друг к другу? Одна соперница и то, сколько шуму и зла, тому примеров тьма. А тут три и еще на примете девственница… Воспользуемся и тут информацией друга Русова. Конечно, жёны ревновали. Но, подчиняясь своему договору, они соперничали дружка с дружкой в постели с мужем. Каждая старалась превзойти другую и третью своим «эксклюзивным» искусством. Ни одна из них не могла и не хотела допустить промах наедине с мужем. можно представить, чем ценны жёны мужей-мусульманинов. И чем выгодно многожёнство… А Силаю Миловичу не оставалось другого как идти в русле любовного эксклюзива, дополняя его своими индивидуальными импровизациями. По-видимому, точно так же ведут себя мужья-мусульмане. Так что спасибо за исчерпывающую информацию!.. Впрочем, для самых дотошных ценителей любви друг Русова проговорился об одной деликатной детали, имеющей большую гуманную силу. В месячные дни жёны Силая не захватывали его вне очереди, а давали ему в эти дни набираться физических сил. Ценители могли подвергнуть этот феномен арифметическому анализу, а абсолютное большинство не интересуется такими мелочами…

Время шло неумолимо. Все были в курсе всех дел и потихоньку стали готовиться к свадьбе… Чтобы выполнить соглашение с мужем, чтобы было не хуже, чем у мусульман, то есть, чтобы было четыре жены, Русю давно подготовили. Чтобы не злоупотребляла юными чарами, а знала свой распорядок… После нескольких бесед со своим суженым, та была в восторге от жениха. Впрочем, беседы заставили жениха поволноваться.

– Силай Милович, – говорила ему юная Руся, – разве вам мало… жён?

– Ну, они же гражданские… – лукавил жених.

– А разве с гражданскими жёнами вы не спите?… – снимала с жениха голову юная Руся.

– Да, но любовь с девушкой слаще… – неубедительно говорил Силай Милович.

– А вы и с девушками опыт имеете?… – дотошничала девушка Руся.

– Чего не было, того не было, но говорят…

– И вы со мной из-за сладости?… Я же не красивее Ксении Арсеньевны и Софьи Софроновны, не говоря о моей подруге Розе… – снимала теперь со снятой головы кудри жениха юная Руся. Жених поднял руки кверху – сдаюсь. Но тут же пошёл в атаку, комбат в нём продолжал жить боевой жизнью.

– Тебе за меня стыдно идти? Я стар? Ты думаешь, мы с тобой не нарожаем столько же детей, сколько с гражданскими?… А красота индивидуальна. Когда я с тобой, ты для меня царица полей и небес! – убедительно стал говорить бывший комбат.

Школьница Руся успокоила жениха:

– Ой, что вы, Силай Милович! С вас весь женский пол глаз не сводит. Вы такой выразительный! На вашей шее, видимо, я тоже повешусь. С опытным мужем, может быть, даже лучше. За что-то ведь пристали к вам ваши гражданские. Считайте меня своей невестой. Я вас буду любить. Ваши жёны приняли меня в ваше сообщество. Они говорят, что вы помешены на девственности. Они меня отобрали по этому признаку. Вы мне расскажете обо всём, да?

– Да, моя девочка. Я язычник, обязан буду ревизовать тебя по этому признаку…

– Ревизовать? Прямо сейчас?… Ревизуете и сразу сцапаете?!

– Нет, что ты, хорошая! Ты духовно подготовишься. Я дам тебе языческий роман. После прочтения, когда ты почувствуешь, что надо идти ко мне, тогда ты придёшь. Там всё написано. Договорились?

– Договорились. Но можете сказать сейчас: что же такое девственность, кроме того, что я знаю об этом? – задала самый простой вопрос невинная Руся. Подполковник Русов долго ерошил кудри, долго всматривался в девичье лицо невесты, соображая, как ей ответить. Ответил он более как преподаватель, чем, нежели как комбат.

– Девственность – это исток, я бы сказал, источие целомудрия, свет и разум любви, доверия и надежды… Девочка, я любил и люблю своих жён, но постоянное сомнение грызло мои ожидания. Вот-вот, вот-вот что-то случится. Вдруг найдётся мужчина с более выразительной и с более мощной шеей… Убегут к нему… Счастье, что мои женщины поняли ошибку своей ранней беспечности и повели себя строго. Однако не встреться мы вместе, неизвестно, чем обернулись бы последствия их девичьей ветрености. Не исключёно, они могли пойти по рукам… При их-то уме, образованности и красоте, какая была бы досада. Твоему целомудрию я по закону древности доверяю. Моей заботой станет укрепление его души и духа, чтобы мы вместе радовались чистым струям любви, свету и разуму жизни.

Что-нибудь поняла?

– Не ожидала, что так серьёзно. Спасибо.