Вольные повести и рассказы

– И никакого американского гербалайфа… Пусть народ не выбрасывает скорлупу от сырого яйца и болеть, и страдать не будет.

– Спасибо Ясенька, молодчина! Умеешь нести свою красоту, и защитить готова себя, и других. Вот тебе, Ясенька славная, гостинчик. Кушай здесь, а домой возьмёшь ещё двадцать коробок и ещё три в придачу, чтобы дома на всех хватило. Милана, выдай гостинец отцу и матери и другу нашего деда, который доказал, как понимать красоту. Празднуйте! Держи, Яся, ухо востро, будут, думаю, у тебя испытания.

– Спасибо, князь, пытай, как надумаешь, я ко всему приготовилась…

А брат Родим потом мне рассказывал…

«А я только Таньку ещё под шумок пообнял, да ладно вовремя выскочил. Короче: всю историю с Ясенькой я увидел-услышал. И слёзы потекли у меня по глазам. Ну, думаю, эта моя, и не надо искать, и не надо отца мучить. Танька меня за рукав дёргает, этой шалаве понравилось, а я на неё и глядеть не могу. От Ясени я потом ни шагу…»

«Чем Рода тебе не угодила? И красавица, и имя твоё?»

«Не заявись Ясеня, быть бы татарке моей женой, она на меня всё поглядывала, и я с нею перемигнулся…»

А ко мне уже несли очередной пирог с солью. Этот раз мне шептали: «Ещё одна выпускница школы. Шура из Гостевки, тоже семнадцать. С матерью и с нашим бабкиным внуком по дочери её сестры́ Акимом». После Яси она не могла меня удивить. «Профессионально» я примечал (знал, что напишу об этом), что девушка стройная, улыбчивая, с глазами доверчивыми и лучистыми, доверяющими тебе всю себя без обмана с условием, что и ты её не обманешь. Я посоветовал ей пойти в институт и стать учительницей – мол, тебя будут обожать ученики и хорошо учиться. А если не хочешь в институт, попробуй счастья на конкурсе, вдруг выиграешь и станешь моей женой… Шура засмеялась и согласилась.

Осталась одна «отцовская», и затем подойдёт моя Люба, если, конечно, захочет подойти. Но, Боже, зря я иронизирую, отец постарался, всех уговаривал, девушки дали согласие на смотрины. Всех надо приветить, обсмотреть, угостить, пригласить к увеселению и к состязанию за брачное место… Это была Ирина из Боженовки, подруга Лепаны по учёбе в Борском медицинском училище. Её мы все знали, она бывала в гостях у Лепаны. Тут-то отец, наверное, её и уговорил. Ира вместо пирога поднесла мне автомобильную аптечку, и мы с ней поговорили.

– А скажи, Ирина, сколько у самой детей будет?

– С мужем посоветуемся и решим, – рационально ответила Ира.

– А если тебя не выберу? Видишь, и на других смотреть – глаза разбегаются…

– Такой уговор был: выберет – твой, не выберет – вой, или на нём свет клином не сошёлся.

– Ха-ха… Справедливо. А расходы, дорога?

– При чём здесь расходы? Самой интересно свою цену узнать: меня позвали, других нет. И условие было, если мне жених не нравится, я не участвую… А мне жених нравится, хо-хоо… – Смех как у шевской Аллы.

– Поди, у такой дивной девушки свой парень есть?

– Есть. И кандидатов много. Но у них ордена нету, хо-хоо… Прости меня, Боже!

– Моих братьев, конечно, ты знаешь. Признавайся, с кем перемаргивалась?…

– Хо-хоо… Все братья твои хороши, а меня Милан ваш уговаривает.

– Ну?

– Ну… Он сказал, участвуй, всё равно я тебя отобью… хо-хоо… – Посмеялись мы с ней, угостил и её конфетами, пожелал ей победы… Она на радостях обнялась с Лепаной. Подруги…