Вольные стрелки

Мы не решались высадиться на берег, хотя гладкий белый песок очень соблазнял нас. За прибрежными холмами скрывался сильный неприятельский корпус, и время от времени на берегу показывались конные патрули.

Я не мог не воображать себе тех чувств, которые должны были испытывать местные жители, глядя на наш флот. Для этого заброшенного побережья зрелище маневрирующего флота было непривычно и вряд ли особенно приятно. Ведь за темными досками корабельных кузовов скрывались вооруженные враги. Крестьяне должны были смотреть на наши "дубовые чудовища" с таким же ужасом, с каким мы созерцали змею.

Десант был назначен на 9 марта. Нам предстояло высадиться против острова Сакрифисиос, в пункте, недосягаемом для пушек Вера-Круца.

Настало утро 9 марта, яркое, веселое и прекрасное, какое бывает во сне. Легкий тропический бриз чуть колыхал море, но, как ни слаб был этот ветерок, для нас он был попутным.

С самого раннего утра на боевых судах началось необычайное движение.

Еще до восхода солнца большие гребные баркасы были сняты с якорей и привязаны крепкими канатами к кораблям и пароходам.

Приближался момент десанта. Грозовая туча, нависшая над берегами Мексики, готова была разразиться над обреченной страной, но куда ударит первый гром? Этого мексиканцы не знали. Они готовились встретить нас в соседней бухте.

Черный цилиндр трубы задымился, и густое, темное облако поползло по воде. Только что распущенные паруса свисали с рей. Полотнища, уже освобожденные от линьков, еще не были повернуты к ветру, и он не наполнял их, округляя поверхность.

На палубах стояли солдаты; одни из них были уже совершенно готовы и прочищали шомполами ружейные дула, другие еще застегивали свои белые пояса или наполняли лядунки.

Офицеры, при шпагах, прохаживались по начищенным шканцам, собирались в группы, о чем-то переговаривались или жадно следили за маневрами кораблей.

Шум все возрастал. Глубокие голоса матросов, скрип кабестанов, щелканье железных зубцов, крики у брашпилей, лязг тяжелых якорных цепей, звено за звеном продиравшихся сквозь ржавое кольцо, - все эти звуки говорили о том, что предстоят какие-то события.

И вот раздался резкий треск барабана. Другой барабан ответил ему, третий, четвертый, - и вскоре барабанный бой слился в общий оглушительный грохот. Потом со всех сторон понеслись командные возгласы, на палубах началась беготня, и потоки людей, одетых в синее, спустились по темным корабельным бортам и влились в баркасы. В одно мгновение баркасы нагрузились, и вновь наступила тишина. В напряженном ожидании все взгляды устремились к небольшому черному пароходу, над которым развевался штандарт главнокомандующего.

Вдруг от его кормы отделился клуб дыма; рванулась горизонтальная струя пламени; и пушечный выстрел потряс всю окрестность. Не успело еще умолкнуть эхо, как по всему флоту пронеслось оглушительное "ура", и все корабли одновременно сорвались с якорей и полетели по волнам. Они мчались на северо-запад, к острову Сакрифисиос!

Вперед и вперед стремились корабли, разрезая прозрачные воды твердыми килями; впереди шли пароходы, взбивая синие волны в молочную пену и таща по своим клокочущим следам нагруженные людьми баркасы. Трещали барабаны, завывали трубы, и эхо на берегу подхватывало громовые клики матросов и солдат.

Неприятель был готов к бою. Его легкая кавалерия мчалась по берегу во весь опор. Пикинеры в пестрых мундирах, с флажками на длинных древках, выезжали из-за холмов. Легкая артиллерия неслась по голым откосам на взмыленных крупных конях, бешено скатываясь в глубокие овраги, давя и ломая кактусы крутящимися колесами. "Скорей, скорей!" - кричали офицеры. Но напрасно погоняли мексиканцы коней, напрасно они до крови всаживали шпоры в их дымящиеся бока! Силы природы были против них и помогали их врагам...

Земля и вода затрудняли движение мексиканцев, вода и воздух были нашими союзниками. Мексиканцы увязали в горячем и рыхлом песке или в болотах, простирающихся по берегам Мандинги и Меделлина, а между тем пар и ветер стрелою несли нас по волнам. На берегу били тревогу. По улицам Вера-Круца скакали всадники. Барабан гремел на главной площади, и его бесконечная дробь разносилась по всем кварталам.

С Сан-Хуана, с Сант-Яго, с Консепсиона взлетали сигнальные ракеты.

Тысячи темных силуэтов толпились на городских крышах и крепостных валах; тысячи побледневших губ с ужасом шептали: "Идут! Идут!"

Но никто еще не знал, куда мы ударим, в каком пункте ждать нашего десанта.

Мексиканцы думали, что мы собираемся бомбардировать мощную крепость Сан-Хуана, и рассчитывали, что скоро все эти быстроходные вражеские корабли будут разнесены в щепы и потоплены ее грозными пушками.