Вольный народец

— О чем бишь я? — продолжала она. — Ах, малец. Айе, можно сказать, что он поживает хорошо там, в стране Кроли. Но я осмеливаюсь спросить: что его мать, горевашь?

— И его отец тоже, — ответила Тиффани.

— А его маленькая сестра? — спросила кельда.

Тиффани почувствовал слова «да, конечно», автоматически попросившиеся ей на язык. Еще она знала, что будет глупо пустить их дальше. Темные глаза маленькой старухи видели ее насквозь.

— Да, ты прирожденная карга, точно, — сказала кельда, не сводя с нее пристального взгляда. — Мелкий огонек дрожишь у тя внутри? Огонек, что смотришь на остальную тебя. Точновидение и Ясномыслие, [11]— у тебя они есть, и этот «мелкий дар» — для тебя большое проклятье. Ты видишь и слышишь, как не мошь никто, мир открывает тебе свои тайны, но ты как трезвенник на пиру — сидишь в углу и не мошь пить со всеми. Этот огонек внутри не погаснет и не исчезнет. Ты прямая от Сары Болит, точно. Парни нашли верно.

Тиффани не знала, что ответить на это, поэтому промолчала. Кельда наблюдала за ней мерцающими глазами до тех пор, пока Тиффани не чувствовала себя неловко.

— Почему Королева взяла моего брата? — спросила она, наконец. — И почему она преследует меня?

— Ты думаешь, что она?

— Ну, хорошо! Думаю, Дженни могла быть совпадением, но всадник? И псы? И пропажа Вентворта?

— Она склоняет свой ум к тебе, — сказал кельда. — Когда она это делает, кое-что из ее мира проходит в этот. Мобыть она хочет только проверить тебя.

—  Проверитьменя?

— Чтобы увидеть, насколько ты хороша. Сейчас ты карга, что хранит границы и врата. Такова была твоя бабушка, хотя она никогда себя так не назвашь. И такова была я доныне и передам это тебе. Она должна будет прикончить тя, если хотешь эту землю. У тебя есть Точновидение и Ясномыслие, точно так же, как у твоей бабули. Это редкость для большухов.

— Вы же не имеете в виду ясновидение? — усомнилась Тиффани. — Как у людей, которые могут видеть призраков и духов?

— Ах, нет. Это типичное размышление большухов. Точновидение — это когда ты мошь видеть то, что есть на самом деле, а не то, что тебе говорит глава о том, что там должно быть. Ты видела Дженни, ты видела всадника, ты видела их, как реальные штуки. Ясновидение — тупое видение, оно видит только то, что хотешь увидеть. Большинство большухов имешь его. Слушай меня, потому что я пропадашь, а ты еще не знашь много. Ты думаешь, это единственный мир? Это хорошая мысль для овец и смертных, которые не открывашь свои глазы. Потому что, по правде говоря, миров больше, чем звезд в небе. Понимаешь? Они всюду, большие и мелкие, так близко, как кожа. Они всюду. Некоторые ты мошь видеть некоторые — не мошь, но есть двери, Тиффан. Они могут быть холмом или древом, или камнем, или поворотом дороги, или мыслью в твоей главе, но они там, все вкруг тебя. Ты должна будешь учиться видеть их, потому что ты идешь средь них и знашь то. И некоторые из них… опасные.

Кельда на мгновение посмотрела на Тиффани, а затем продолжила:

— Ты спросила, почему Кроля взяла твоего мальца? Кроле нравятся дети.

У нее нет ни одного своего. Она их любишь до безумия. Она также даст дитю все, что он хочет. Только, что он хочет.

— Он хочет только конфеты! — сказала Тиффани.

— Так ли? И ты давашь их му? — спросила кельда, как будто смотрела Тиффани прямо в душу. — Но то, что ему надо, — это любовь, забота, научение, и люди иногда сказашь ему «нет» на что-то. Он должен взрастать, крепнуть. Он не получишь то от Кроли. Он получит конфетки. Навсегда.

Тиффани хотела, чтобы кельда перестала смотреть на нее так.

— Но я вижу, что у него есть сестра, готовая на все, чтоб вернушь во, — сказала маленькая старушка, отводя взгляд от Тиффани. — Какой удачливый малец, как повезло му. Ты знашь, как быть сильной, так?

— Да, думаю, так.

— Хорошо. Ты знашь, как быть слабой? Можешь склониться в бурю, можешь покориться ветру? — кельда опять улыбнулась. — Нет, не надо отвечашь. Мелкий птахец всегда делашь так, когда прыгает из гнезда, чтобы узнашь, может ли он летать. Так или иначе, у тя есть чутье Сары Болит, и никакое слово, даже мое, не мошь остановить ее, когда она решилась на что-то. Ты еще не женщина, и это неплохо, потому что там, куда ты пойдешь, легко детям и трудно взрослым.

— Мир Королевы? — рискнула Тиффани, пытаясь быть на высоте.

— Да. Я могу чувствовать его и сейчас. Но все в тумане, так далеко отсюда, как другая сторона зеркала. Я ослабешь, Тиффан. Я защищашь это место. Так вот мое условие, дитя. Я укажу тебе Кролю, а взамен ты вступишь во владение как кельда.

Это удивило Фион настолько же, насколько и Тиффани. Ее голова откинулась назад, рот открылся, но кельда вскинула свою морщинистую руку.

— Когда тебе предлагают быть кельдой, моя девочка, не надо ждать людей, которые предложат больше. У тебя нет аргументов против. Это мое предложение, Тиффан. Ты не получишь лучшего.

— Но она не мошь… — начала Фион.

— Почему нет? — сказала кельда.

— Она не пиксти, мать.