Вольный народец

Королева сильно топнула по нему. Когда она убрала ногу, из торфа торчала только его макушка.

— Хорошо, так? — сказал он, выбираясь наружу, как будто ничего не случилось. — Я не хошь тратить на тя свой нерв! И не посылашь к нам твою скотину, ты знашь, мы их умоем, — он повернулся к застывшей Тиффани. — Оставь это нам, кельда. Мы с Кролей уже уходим!

Королева сжала кулаки.

— Всегда во все суетесь, ничего не понимаете, — прошипела она. — Хорошо, а как насчет этого?

Все мечи Нак Мак Фиглов внезапно загорелись синим пламенем.

Позади толпы угрожающе освещенных пиксти голос, очень похожий на голос Псих-Вулли сказал:

— Ой, у нас серьезныепроблемы…

Три фигуры появились в воздухе неподалеку. Средний, как заметила Тиффани, был одет в длинное красное платье, странный седой парик, черные чулки и туфли с пряжками. Другие были, как казалось, обычными мужчинами в серых костюмах.

— О, ты стрррашная женщина, Кррроля, — сказал Уильям бездомный. — Наслать на нас законников…

— Смотри, тот, что слева, — захныкали пиксти. — Смотри, у него есть портфель! Он с портфелем! Ой, вайли, вайли, портфель, вайли…

Неохотно, шаг за шагом, прижимаясь друг к другу, в ужасе Нак Мак Фиглы начали отступать.

— Ой, вайли, вайли, он берется за застежку, — простонал Псих-Вулли.

— Ой, вайли, вайли, вайли, то звук Рока, когда стряпчий то делашь!

— Господин Всяко-Граб, Фигл и все остальные? — спросила одна из фигур страшным голосом.

— Здесь таких нет! — закричал Всяко-Граб. — Мы ничего не знашь!

— У нас есть список преступных деяний и гражданских исков — всего девятнадцать тысяч семьсот шестьдесят три отдельных преступления…

— Это не мы! — отчаянно завопил Всяко-Граб. — Правда, парни?

— … включая более чем две тысячи случаев Мелкого Хулиганства, Создания Общественных Беспорядков, Нахождения в Нетрезвом Состоянии, Нахождения в Очень Нетрезвом Состоянии, Нанесении Оскорблений (Принимая во внимание девяносто семь случаев использования Лексики, Которая Вероятно Была Ненормативной, Если бы Кто-нибудь Вообще Мог Ее Понять), Злостного Нарушения Общественного Порядка…

— Это ошибка, ваша честь! — закричал Всяко-Граб. — Это не наша работа! Мы только рядом стояшь, то кто-то другой сделал и смылся!

— …Большого Воровства, Мелких Краж, Краж, Краж Со Взломом, Тунеядства…

— Это все трудное детство, нас плохо воспиташь! — завопил Всяко-Граб.

— Вечно на нас всех собак вешают! Чуть что — так сразу мы! Менты нас ненавидят! Нас там рядом не стояло!

Но один из судей вытащил из портфеля длинный свиток бумаги, заставив пиксти застонать от ужаса. Он откашлялся и начал зачитывать:

— Ангус, Большой;

Ангус, Не-Столь-Большой-Как-Большой-Ангус;

Ангус, Мелкий;

Арчи, Большой;

Арчи, Одноглазый;

Арчи, Мелкий Псих…

— Они нас всех посчиташь! — рыдал Псих-Вулли. — Они знашь наши имена! Нам светишь трюма!

— Возражаю! Я требую подтверждения прав личной свободы задержанных и доставки их в суд для проверки обвинения, — раздался тонкий голосок. — И попрошу незамедлительно предоставить все документы к рассмотрению.

На мгновение воцарилась полнейшая тишина. Всяко-Граб повернулся, чтобы посмотреть на перепуганных Нак Мак Фиглов и спросил:

— Хорошо, хорошо, кто из вас это сказашь?

Жаб выполз из толпы и вздохнул.

— Внезапно ко мне вернулась память, — сказал он. — Я вспомнил, кем был раньше. Подстрекательские речи вернули все это. Сейчас я жаба, но… — он сглотнул. — Раньше я был адвокатом. И эти люди действуют незаконно. Их обвинения шиты белыми нитками и не подтверждены ничем, кроме слухов.

Он поднял желтые глаза на судей Королевы:

— За сим предлагаю отложить этот случай на неопределенное время, в связи с причинами Rictus-rumpere-oculus-findere.

Судьи достали большие книги и начали лихорадочно листать их.

— Мы не знакомы с терминологией ответчика, — сказал один из них.

— Эй, гляшь, — они вспотели, — сказал Всяко-Граб. — Ты говоришь, что законники мошь быть и на нашейстороне?

— Да, конечно, — сказал жаб. — У вас должны быть адвокаты для защиты.

— Защиты? — спросил Всяко-Граб. — Ты говоришь, что мы мошь отвертеться, потому что они все врут?

— Конечно, — сказал жаб. — И со всеми сокровищами, которые вы награбили, вы можете заплатить достаточно, чтобы вас полностью оправдали. Моя цена будет…

Он замолчал, когда дюжины пылающих мечей качнулась в его сторону.

— Я только что вспомнил, почемута фея-крестная превратила меня в жабу, — пробормотал он. — Так, в сложившейся ситуации, я возьмусь за этот случай безвозмездно.

Мечи не шелохнулись.

— Это значит даром, — добавил он.

— О, вот такие речи нам нравятся, — сказал Всяко-Граб под шорох вкладываемых в ножны мечей. — Как ты из законника сташь жабой?