Вольный охотник 2 (СИ)

Тут же, словно из-под земли возникли воины нашего отряда и сноровисто скрутили зажравшегося служку. Он не сразу понял, что с ним не шутят, а когда понял, то заверещал тонким голосом, обещая всё исправить в течение пяти минут. Его тут же, прямо на появившейся лавке, разложили и показательная порка началась. На истошные крики стали собираться любопытные, а я, по-прежнему с Юлией на руках, внимательно наблюдал, как исполняется мой приказ.

Вот уж не ожидал такой прыти, вскоре шатёр стоял на новом месте, а внутри его царил идеальный порядок, даже топчан был застелен не только толстой периной, но и чистыми постельными принадлежностями.

- Алина, поручаю вам заботу о сестре, проследите, что бы её не беспокоили пока она сама не проснётся.

30.

На всех фронтах наступило относительное затишье, а в верхний мир продолжали прибывать уцелевшие жители Флоры. Люди, многие из которых потеряли своих родных и близких, были растеряны и испуганы. Хорошо хоть запасов продовольствия хватало, и стояли тёплые дни без дождей. После того памятного вечера, когда я повесил главного квартирмейстера и как следует всыпал его помощникам, Юлию и Алину я не видел. Проблемы росли как снежный ком, и их приходилось решать практически ежечасно, однако вскоре я смог вздохнуть с облегчением. На орбите триединого мира появился Альбатрос и прислал мне зашифрованное сообщение о том, что оборудование, которое я заказывал, прибыло и готово к использованию. А оборудование это было не простым. Когда я изнывал от нетерпения, ожидая условного сигнала от Арии, группа специалистов из службы безопасности изучала и копировала способности перстня архимага по определению агентов и адептов Акапульки. Задача состояла в том, что бы создать стационарные посты, оборудованные такими приборами и поставить на поток производство самих перстней. Не вдаваясь в подробности, учёным деда удалось это сделать, дело осталось за малым – испытать всё это на практике. В случае успешного применения я планировал оснастить этими приборами вход в транспортный портал, а так же выход из него. По моему мнению, это свело бы на нет проникновение агентов Акапульки в наш мир и помогло бы избавиться от пятой колонны, которая могла бы сеять смуту и недовольство среди переселенцев. Даже здесь, в самом сердце войска против Акапульки и Нави, нет-нет, а попадались те, на которых реагировал мой перстень. Не было случая, что бы он хоть раз ошибся, и я надеялся, что и стационарные посты будут действовать так же надёжно. О том, что Альбатрос вернулся на орбиту триединого мира ни кто, кроме Мухи и Кхора не знали и для этого у меня были веские причины.

Основные трудности возникли с имуществом и ценностями переселенцев, - люди не понимали и не представляли, как можно бросить всё своё добро и идти в неизведанное с пустыми руками. Никакие разъяснения и убеждения не помогали, так же нашлось достаточное количество тех, кто не верил в уничтожение миров и не собирался никуда уезжать. В конце концов, я приказал особо упорствующих оставлять на месте, но изымать у них, вплоть до применения силы, детей в возрасте до четырнадцати лет. Появились даже тёмные личности, которые с фанатичным блеском в глазах доказывали, что это кара Всеблагого за грехи людей и её надо принять как нечто неизбежное. Несколько изолированных лже проповедников показали, что эти разговоры – дело рук не только Акапульки, но и некоторых лордов, которые мечтали обогатиться за счёт своих соседей и брошенного имущества. Мы выявляли таких, вносили их в чёрные списки и запрещали покидать свои земли. Наоборот, всё оставленное имущество свозилось к ним, включая золото и драгоценности.

Однако вскоре всякие разговоры прекратились, как только появились первые свидетели, которые с ужасом рассказывали об уничтожении мира и всего, всего. С их слов и люди и земля и всё имущество превращалось в нечто невидимое и неощущаемое. Особенно страшны были картины того, как семья засыпала в своём доме, а просыпалась от страшных криков, когда половины дома уже не было, а в помещениях лежали останки людей, которые хрипели, просили их добить и которые на глазах домочадцев превращались ни в что.