Вольный охотник (дилогия)

Перед моим взором стали мелькать многочисленные картины, — вот Алиса в коротеньком платьице пытается отобрать игрушку у старшей сестры, вот она сидит и сосредоточенно занимается с учительницей, а вот она лежит рядом со мной и мои руки мнут и тискают её молодое тело. Откуда-то в голове мимолётно возникли странные имена — Санта, Аглая, Игорь, Борк, но они быстро исчезли, а передо мной вновь возникла Алиса, только теперь она танцевала перед троном. Её танец дышал покоем и навивал сон, но спать мне не хотелось, и я внимательно следил за завораживающими движениями танцовщицы.

Стало резко темнеть, причём потемнело не у меня в глазах, а вокруг. Я по-прежнему сидел на троне, но обстановка разительно отличалась от той, что недавно видел. Пол зала устилали человеческие кости и истлевшие одежды, а коленопреклонёнными передо мной стояли скелеты, причём отличить, где были женщины, а где мужчины — было невозможно. Прямо из воздуха возник миниатюрный скелет, который приятным голосом произнёс, — Меня зовут Алиса, мой повелитель, и я младшая дочь королевы Анны и, соответственно, твоя внучка. Позволь мне развеять твою тысячелетнюю скуку рассказом о своей жизни и о той связи, что установилась между нами…

Я уже видел и слышал это, сейчас она своим танцем попытается меня усыпить, — Не интересно, давай следующую картинку или это у тебя называется иллюзией?

Очередная вспышка света и я оказался в той же пыльной комнатке, держа в руках таинственную книгу с горящим названием 'Некрономикон'. Судя по тому, что книга меня принимала за первого Горного короля, после него никто не держал её в руках. Корона тут же выдала мне информацию, которая хранилась в ней, — источником 'Некрономикона' могла служить книга 'Пикатрикс' (Picatrix, арабск. Гайят аль-Хаким), приписываемая Масламе ибн Ахма аль-Магрититу. Эта книга по магии была написана по-арабски около 1000 года и переведена на латынь для кастильского короля Альфонсо Мудрого в 1256 году. Книга состоит из четырёх глав и содержит обширные сведения по астральной и талисманной магии. Любопытно, что в ней содержится сообщение о некоем таинственном городе Адоцентине, будто бы основанном в Египте Гермесом Трисмегистом. В средние века книга ценилась очень высоко, но считалась 'черномагической'. К примеру, французский король Генрих III (XVI век), позволив Агриппе д'Обинье ознакомиться с ней, взял с него торжественную клятву не делать с книги копии.

Существует и другая версия появления этой книги — труд этот был написан Альхазредом в Дамаске около 720 года, с тех пор было сделано несколько переводов на разные языки. Греческий перевод, от которого пошло наиболее известное название книги, был выполнен вымышленным православным учёным Теодором Филетом в Константинополе приблизительно в 950 году. Оле Ворм перевёл 'Некрономикон' на латынь и заметил в предисловии, что арабский оригинал утерян. Этот перевод был издан дважды, первый раз в XV веке готическим шрифтом, очевидно, в Германии, второй раз в XVII веке, вероятно, в Испании.

Латинский перевод привлёк к 'Некрономикону' внимание, и в 1232 году он был запрещён папой Григорием IX. Греческий перевод, отпечатанный в Италии в первой половине XVI века, вероятно, погиб при пожаре, уничтожившем библиотеку Пикмена в Салеме. Свой экземпляр якобы имелся у английского учёного и мага Джона Ди, и полагают, что он сделал и английский перевод, который дошёл до наших дней лишь в отрывках.

Как бы там не было, но содержание этого гримуара оказалось заложенным в моей голове, но ничего интересного для себя в этом чтиве, я не обнаружил. Да и не интересны мне были древние с их сложными ритуалами, магией и призывами мёртвых. Не понятно, что такого ценного находили адепты Акапульки в этой книге, что готовы были не считаться с жертвами и потерями для получения 'Некрономикона' в свои руки. Хотя, возможно, я что-то и упустил и потом придётся вернуться к этому тексту и заняться его осмыслением и расшифровкой символов.

Пока я отсутствовал, дворец словно вымер. В принципе, и до этого у нас было не очень много народа, и в первую очередь благодаря ограничительным мерам, которые я был вынужден принять, — всё-таки Подгорный дворец не проходной двор. Ни кем не замеченные, как мне показалось, мы с Мухой просочились в вотчину Арии. Там сразу же были включены обзорные экраны зала заседаний, и в течение часа я наблюдал за перипетиями обсуждений кандидатов на трон Фангории. Как я и предполагал, обсуждение было не бурным, скучным и вполне спокойным. В глаза явно бросались три основных претендента из числа прямых потомков нашего великого предка, двое из них были из верхнего королевства, но имели корни в Фангории и только один кандидат был, так сказать, местный. К моему удивлению, он не пользовался безоговорочной поддержкой своих земляков, многие из них явно или скрыто поддерживали выходцев из другого королевства.