Вольный охотник (СИ)

— И снова вам здравствовать, ваше преосвященство! — наигранно-весело обратился к нему глава Седьмого отделения Имперской Канцелярии, рядом с которым стоял бледный юноша с упрямо поджатыми губами и девица в совершенно непотребном виде. Из одежды на беспутной был лишь легкий корсет, изорванные во множестве мест панталоны тонкого атласа, а поверх всего этого безобразия накинут офицерский плащ.

— Старший инквизитор Кунц, — без приязни, главным образом из-за нелепого вида его спутницы, произнес архиерей. — Что на этот раз?

— Прошу командировать в группу трех отчитчиков[29] и одного святого воина. Речь, понятное дело, идет от лучших!

— Не может быть и речи. Все мои люди задействованы надлежащим образом, — вяло отмахнулся епископ. Тут же вскинулся: — В какую еще группу? Вы что там себе опять удумали?

— Ничего нового! — не прекращая сверкать зубами, проговорил инквизитор. — Проникнуть в крипту, уничтожить культистов и предотвратить Прорыв.

— А с Высшим вы, господин Кунц, как планируете справиться? С помощью трех отчитчиков и одного святого воина? Или, простите великодушно, двух этих молодых людей, которых невесть зачем притащили ко мне?

Бледный юноша еще сильнее поджал губы — экий обидчивый, а девица в неглиже яростно сверкнула зелеными очами. Архиерей подумал, что современная молодежь совершенно забыла о своем месте в обществе и напрочь лишена чинопочитания и уважения к старшим, но проповедь о недостойном поведении посчитал все же несвоевременной.

— Эти, ваше преосвященство, молодые люди — марочные бароны, — сообщил Кунц. — Сегодня ночью они уже упокоили двоих одержимых, а также имеют сведения о том, что за Прорывом стоит не Падший, а слуги его из рода людского.

— Немыслимо! — отрезал епископ. — Чтобы человек, какой-то там культист, смог бы призвать Геенну? Послушайте себя, старший инквизитор! Будь так, Священная Империя уже давно пала бы под натиском Ада.

— А может статься, что так и будет, — ровным голосом, лишенным всяческого выражения, произнес тот самый бледный юноша. — Епископ, это новый вид одержимых, которых силы Преисподней растят с младенческой колыбели. Каждый из таковых обладает своими особыми навыками. Все нам еще неизвестны, но с таким, кто может призвать Геенну, мне и моей сестре, уже доводилось сталкиваться во Львове.

Архиерей Рикс сморщился, когда молодой человек обратился к нему в ненадлежащей форме, но опять-таки — воздержался от упреков. Не потому, что считал время неподходящим — для наущения всегда подходящее время, а потому, что при упоминании Львова что-то всколыхнулось в его памяти. Было в том деле что-то странное, но тогда это объявили магическими иллюзиями неизвестного характера. Неужто даже от Экзархата такое утаили? Немыслимо!

— Адам Олелькович. — продолжил говорить юноша. — Он был как раз таким одержимым. Мы с сестрой уничтожили его, а потом Имперская Канцелярия все произошедшее засекретила.

Хотелось бы епископу вскричать, что все это вздор и глупости. Что никогда бы чиновники из Имперской Канцелярии не стали утаивать подобные сведения от Церкви. Но он уже не был молоденьким диаконом, верящим в людскую честность, здравый смысл и благие намерения. На вершинах власти чистые помыслом не задерживались — он и сам нет-нет да и преступал где-то нормы законов человеческих, а в мелочах — и Божьих.

Могли, еще как могли чиновники из Канцелярии, да и иерархи из Экзархата, засекретить сведения. Не из злого умысла, понятное дело, а по причинам куда более прозаическим. Например, опасаясь паники или досрочного вскрытия планов Врага, после которого тот бы стал действовать на опережение.

Поэтому, чуть склонив голову и обозначив тем свой интерес к говорящему, архиерей предложил ему продолжать. И за следующие несколько минут услышал много интересного про Восьмое отделение, нелепый план ловли химер на живца и сегодняшнюю ночь, точнее, про то, как ее провел один юный марочный барон с сестрой и парочкой загонщиков.

— И вы, юноша, полагает, что сможете справится с этими адскими слугами? — уточнил он под конец.

— Не в одиночку, но да. Опыт у нас сестрой имеется. Ваше преосвященство, одержимые эти — обычные люди с некими дарами от Падших. Каждого из них можно убить. Сила же их заключается больше в том, чтобы действовать изнутри нашего общества, постепенно разрушая его. К прямому столкновению они не слишком хорошо приспособлены.

— Как та виконтесса? Дочь графа Мантайфель?

— По ней не могу с уверенностью сказать. С одной стороны, она, как и ее отец, точно выступают на стороне Падших, с другой же — Дыхания Скверны от нее я так и не почувствовал. Возможно, она не одержимая, а культистка с магическим даром.

— Так что, ваше преосвященство? — прервал мальчишку инквизитор «семерок». — Дадите свое благословение на штурм крипты? Ну, или хотя бы на тройку своих людей? Так-то я справлюсь и без наложения рук.