Вольный охотник (ТР-2)

Младшая сестра царственно кивнула, принимая деньги и записки, но долго удержать эту маску не смогла. Уже через секунду она висела на шее у брата, сообщая ему, какой он молодец. Открытый кредит у нескольких портных, наличные на расходы, кучер и предстоящий осмотр драгоценностей — что может больше порадовать почти шестнадцатилетнюю девчонку?

— Лиза, Никита, мы едем тратить деньги! — сообщила она чуть позже. И, заметив кислое лицо сына кузнеца, добавила: — Даже не спорь! Теперь ты представляешь Эссенов, а значит, должен выглядеть не просто прилично, а великолепно.

Кристя с тоской вздохнул, бросил полный надежды взгляд на своего сюзерена, но, не найдя в нем поддержки, поднялся и поплелся вслед за приплясывающей на ходу баронессой.

Ян же, сохраняя серьезное выражение лица, но внутренне над ситуацией посмеиваясь, принялся разбирать корреспонденцию. В последние дни ее стало особенно много. Высшее общество Кенигсберга знало о прибытии наследника маркиза-затворника чуть ли не с первого дня, но выжидало приличествующий срок. Который, вероятно, наступил, так как к секретарю барона — а новый управляющий ввел и эту должность — стали стекаться приглашения от местных аристократов и дворян побогаче.

Одни звали на обед, другие на ужин, третьи сообщали, что «такого-то числа состоится салон в таком-то доме, где будут рады видеть господина маркиза». Именно маркиза, поскольку несколько дней назад Ян таки вступил в полное наследование титула, принеся в новом статусе присягу императору.

Кроме того, тот же секретарь, молодой человек насквозь писарского вида по имени Петер Хейнц, собирал данные о происходящих в городе светских событиях и представлял списком своему нанимателю с пометками. Мол, вот этот прием обязательно стоит посетить, так же важно побывать на гуляниях по парку в Альтштадте, и уж конечно, никак нельзя пропустить ярмарку лошадей, проходящую в Ангере[1]. Все эти мероприятия посещались важными людьми, с которыми стоило бы свести знакомство.

Закончив с этим делом, Ян собрался было пойти в гимнастический зал и немного поработать над контролем, но перед самым входом его перехватил управляющий Штепан Марек. Негласный сотрудник «восьмерки», как уже говорилось, ведал всеми финансовыми вопросами, и сейчас явился для обсуждения сметы ремонта гостевого крыла.

— Не уверен, что ведомство, — так он всегда называл свое место службы. — примет подобные траты как обоснованные. Они ведь будут пущены на обустройство поместья, в чем можно увидеть коррупцию. К тому же суммы, потребные для приведения крыла в должный вид, требуются совсем уж огромные.

— У нас нет столько денег? — уточнил юноша, возвращаясь за стол и знаком указывая на кресло управляющему.

— У ВАС есть деньги, — поправил хозяина господин Марек. — И бюджет ВАШ выдержит такие траты без труда. Я лишь говорю о том, как это может быть воспринято. Вы же понимаете, господин барон, как неоднозначно в ряде кабинетов приняли ваш план? Там только и ждут такой вот статьи расходов, чтобы тут же обвинить кураторов в растрате, а проект прикрыть.

Ян кивнул. Если раньше не понимал, то до него это донесли весьма доходчиво.

— К тому же, — продолжил управляющий, — ваша милость не может гарантировать того, что в Кенигсберге окажутся удовлетворяющие критериям поиска объекты. И вам придется переезжать в другой город империи. Тогда расходы на ремонт гостевого крыла станут выглядеть неоправданными и для тех, кто ваш план поддерживает.

Переводя сказанное с казенно-увертливого языка госслужащего на простой — сперва докажи, что тебе не напрасно такой бюджет выделили, а уж потом поговорим о том, как ты его будешь тратить. Ян снова кивнул, на этот раз признавая справедливость требования.

— Но начать-то мы можем? — спросил он. — Обозначить для интересующихся, что в поместье полным ходом идет ремонт, новый маркиз собирается распушить хвост и тряхнуть мошной. Это важно для плана, так меня будут правильно воспринимать.

— Начать, да. — Господин Марек принялся что-то быстро писать на листе бумаги, уложенном поверх толстой кожаной папки. — Скажем, я могу пригласить рабочих, обсудить с ними перечень работ, запустить их, после чего начать переносить сроки и задерживать финансирование. Крыло застынет в лесах, внутри получится полный раздрай, но для общества все будет выглядеть так, будто новый владелец всерьез занялся приведением в достойный вид своего поместья.

— И на это потребуется?..

— Ох, сущие мелочи, ваша милость! Три-четыре тысячи солидов, даже говорить не о чем! Затянуть можем месяца на три-четыре, дольше — сложнее. Рабочие тоже люди, и они будут болтать.

Ян постарался незаметно сглотнуть. Только сейчас он начал осознавать масштаб того, что сам же и заварил. Подумать только — три-четыре тысячи солидов — это, оказывается, мелочь, не стоящая упоминания! На эту сумму Эссены в Марке могли бы прожить год! Во Львове они с сестрой полгода ни в чем бы себе не отказывали. А он еще переживал, что загонщикам такое большое жалование предложил! Да в ту сторону никто и не взглянет из-за незначительности!