Володя, Вася и другие. Истории старых китайских интеллигентов, рассказанные ими самими

А родители отворачиваются в сторону и так воровато облизываются. Племянник продолжает:

– Котёнка не видел, зато суп вчера был вкусный!

Или: позвонил как-то нам дядя жены. Говорит, ехал по дороге, сбил случайно двух собак. Ну не пропадать же добру – подобрал их и зажарил.

Но всё-таки китайская психология остаётся для меня загадкой. Едят они собак – бог с ним. Но как может один и тот же человек есть собак и в то же время по-дружески играть с ними, гулять и возиться? Это всё равно что если бы я, скажем, дружил с неким Петей, гулял и играл, а потом взял бы и сожрал. В голове ведь не укладывается, правда?

Раньше я думал, что есть некое разделение. Одни китайцы поедают собак. Это их давняя традиция. Они даже не подозревают, что собака может быть другом человека.

Но есть другие китайцы, новомодные. Они чинно прогуливаются по паркам с собаками на поводках. И презирают тех, первых, китайцев. Пару лет назад у нас в Южном Китае стало популярным заводить северных собак – аляскинских маламутов, хаски и прочих. Произошло это после того, как китайцы насмотрелись американских сериалов типа «Игры престола», где подобные собаки играли роль сказочных волков. То, что климат для них, мягко говоря, не вполне подходящий, да и характер у этих собак трудный, местные жители как-то не учли. Те из них, кто побогаче и владеет частными домами, посадили собак во дворах на цепи и в клетки. А то, что маламуты и хаски непригодны к сторожевой службе, не умеют пугать прохожих, лаять и кусаться, им тоже невдомёк. В дом собаку пускать не хотят. Ведь она пахнет собачатиной, писает и какает повсюду. О том, что можно научить её справлять свои дела во время прогулки, эти люди тоже не догадываются. Иногда выводят собаку погулять, но не с воспитательной целью, а так, чтобы покрасоваться перед соседями: глядите, какой у меня пёс! За две тысячи американских долларов взял. Погуляют чуть-чуть – и тут же обратно в клетку заталкивают. Говорят, собака и сама гулять не хочет. Ведь на улице жарко. По двору бегать тоже не дают. Ведь северные собаки любят рыть землю. Не дай бог, ещё повредит какое-нибудь ценное растение. Оно тоже не просто так растёт, а чтоб соседи увидели. Не какое-то там обычное растение, а дорогое, за тысячу долларов! Растений этих немного, и высажены они, как правило, вдоль ограды. А сам участок устлан дорогой гранитной плиткой. Так что сидит бедная собака в клетке, гадит под себя и плачет с тоски. Дует ветер, шелестят листья кокосовых пальм. «У-у-у!..», – по ночам несётся со всех сторон по переулкам коттеджных поселков. Китайцы – люди суеверные. Волнуются: собака воет. Это к чему? К чему непонятно, но точно не к добру. Значит, нужно по-быстрому избавиться от такого питомца. Отдать его, скажем, в приют. Так что популярность северных собак пошла на убыль. Теперь их стало намного меньше. Можно спать спокойно. За воротами частных домов сидят тихие пудели и болонки.

Так вот, я полагал, что пожиратели собак и их содержатели – две разные субкультуры. Они абсолютно не пересекаются. А двоюродный брат моей жены содержит ресторанчик, где готовят пищу из собак и кошек. И в то же время ухаживает в своем доме за собакой, да ещё незрячей. Кормит её, поит, играет и возится. Всё как полагается.

Не пойму я этого, честное слово.

Ректор Вася [2]

С ректором было сложно поговорить.

Он постоянно отказывался: – Не надо про меня писать.

Я не знаю, почему.

Может быть, он боялся. Считал, что разговор коснётся политики. Годы тюрьмы и ссылки не прошли даром. Намертво впечатались в подкорку сознания.

Моя жена понимала его.

– Конечно, он боится, – говорила она. – Он же известный.

Вот и профессор Володя, рассказав историю своей жизни, испугался.

– Не надо ничего публиковать, – говорил он. – Кругом шпионы. Они всё узнают, и вас вышлют из страны.

– Что узнают? – удивлялся я. – Вы же ничего страшного не рассказали. А «культурную революцию» давно уже осудили.

Но он всё равно боялся.

А может быть, ректор просто скромничал. Считал, что не заслуживает, чтобы про него писали.