Володины братья

— Подожди! — прошептал Володя синими губами, и вода сразу рванулась ему в легкие. Он выплюнул ее, но лохмато-жесткие жабры не выпустил, только сильнее сжал их из последних сил и опять ударил рыбу по голове…

У нее тоже выступила кровь. Рыба дернулась — в ее умирающем мозгу мелькнуло видение океана — в последний раз, и она медленно перевернулась вверх животом, всплывая вместе с Володей возле самого берега.

Володя был в бреду. Голова горела, словно кто-то всадил ему в темя гвоздь. Но он еще крепко держался за рыбу. Он обхватил ее правой рукой, выронив камень, а левой крепко сжимал жабры. Он держал рыбу железной хваткой. Как мертвец. Он уже и был почти мертвец.

Некоторое время они оба плавали в розоватой, помутневшей воде. Потом Володя встал, не разжимая левую руку, схватил рыбу другою за челюсть и потащил ее, качаясь, к берегу. Там они оба шлепнулись о песок — рыба головой, а Володя всем телом — и затихли.

Сначала Володя долго лежал с закрытыми глазами, без движения. Ему ничего не мерещилось. Не снилось. Кровь, медленно свертываясь, все тише струилась из-под мокрых, потемневших волос между родинками на щеке в песок.

Володя не подозревал, что с берега внимательно наблюдают за ним оба ворона. Они стояли рядом, приоткрыв от волнения клювы, и наклоняли головы набок, то в одну, то в другую сторону, прислушивались: спит этот человек над своей рыбой или нет, — и зорко вонзали в семгу острые черные взгляды…

Когда Володя очнулся, лох лежал рядом. Он разевал уродливую пасть. Покрытые ржавчиной зубы хищно скалились на Володю. Володя ласково погладил рыбу по худому, отвислому животу. Лох уснул крепко. Круглым глазом он уставился в бескрайнее, как океан, небо.

Тогда Володя приподнял голову, прильнул губами к спинному плавнику и с трудом вырвал его зубами…

Он долго ел пресное желтое мясо — потому что у лохов всегда желтое мясо, — долго ел это мясо, разрывая его руками, давясь, пока не насытился, а потом, повернувшись к реке, подполз к воде и шумно пил, лежа на животе.

В этот момент он был очень доволен! Он даже чувствовал себя Великаном.

Ему вдруг страшно захотелось спать. Но сначала надо было спрятать рыбу, ее было много, — на всякий случай спрятать. Нарвав тут же, на краю леса, папоротников, он завернул рыбу в узорные листья и положил свой запас под кустики: они бережно приняли рыбу и спрятали ее между корнями. Все это Володя проделал уже сонный, шатаясь.

Потом он лег в тени на траву и заснул.

Он укрылся штанами и курткой. Было очень жарко, и он был весь потный — от жары и слабости. Комары сразу облепили его, потного, начав, в свою очередь, пиршество, но он их укусов не чувствовал.

…Великан пришел ночью, когда Володя все еще крепко спал, сел рядом, над Володей, загородив собой звездное небо, — и от этой темноты Володя проснулся. Вернее, от звездной тени, потому что видеть можно было, но все было расплывчатым. Великан смотрел на Володю пустыми, каменными зрачками.

— Ну что ты на меня так смотришь? — спросил Володя. — Сердишься, что ли?

— Немножко сержусь, — сказал Великан.

— За семгу? — спросил Володя.

Он хотел протереть глаза, но побоялся, что Великан тогда вдруг исчезнет.

— Кому другому я бы этого не спустил! — сурово сказал Великан. — Но тебя прощаю! Маленький ты. А столь здоровенную рыбину поборол… Молодец!

— Я не маленький, — возразил Володя.

— Ну, со мной-то ты не сравнишься! — весело сказал Великан.

— С тобой, конечно, нет, — согласился Володя. — Но чего тебе и сердиться-то! Ты же давно умер! Зачем тебе семга?

— Не умер я, а спал! — строго поправил Великан. — Каменным сном спал! А теперь вот проснулся. Поужинать захотелось… а семги-то и нет! — Он рассмеялся. — Чудеса!

— А ты возьми поешь! — засуетился Володя. — Там много семги, под кустиками! Я спрятал! Вон там!

— Спасибо, — кивнул Великан. — Возьму кусок да пойду к себе…

— Да ты здесь ешь, — пригласил Володя.

— Нет уж, спасибо… К себе пойду. Я люблю есть один, в чаще. Там я и порычать могу спокойно. Я стесняюсь, если на меня кто-нибудь смотрит, когда я ем.

— А почему ты так спал — ноги в воде? — спросил Володя.

— Во сне в реку сполз, — усмехнулся Великан. — Но это не плохо в такую жару: прохладней спать!

— А тебя как зовут — не Яг-Мортом?

— Откуда ты знаешь? — удивился Великан. — Я думал, уж никто меня и не знает…

— Дедушка Мартемьян сказывал, — прошептал Володя: ему стало страшно.

— Ты что — про голову думаешь, да? — мрачно усмехнулся Великан. — Признавайся!

— Про голову, — тихо сказал Володя.

— Брехня это все! Никакой головы я не рубил! Завистники все это болтают!

— А деревня почему такая была — Морт-Юр, Человечья голова? И река такая есть — и сейчас так называется… — О кургане Володя промолчал.

— А откуда я знаю! — улыбнулся Великан. — Тебя-то как зовут?

— Володей…

— Володей миром, значит? Все правильно! И будешь ты миром володеть!

— Заблудился я…