Вологодские были. Избранное

Прибыв на площадь, он увидел огромную взбудораженную толпу народа и уже прибывшее подразделение городской инквизиции. С центра площади доносился голос говорящего какую-то речь человека.

Поздоровавшись за руку с главным инквизитором Львом Гадецким, наш дознаватель вежливо поинтересовался у него, что происходит, и в чём причина нарушения общественного правопорядка, ибо собранная масса людей противоречила Указу Святейшего Императора о порядке нахождения людей в общественных местах и запрете собираться в массивные скопления и толпы.

– Ничего интересного, Андрей, – равнодушно и сытно зевнул, как лев, главный инквизитор, – очередной чудик, возомнивший себя мессией или пророком, выступает. Подожди немного, пусть посмеётся народ, потешится, а уж потом мои ребятки освободят его. Камнями, думаю, в самый раз.

Мальцев с лёгким раздражением глянул на инквизитора.

– Как вы не понимаете, – сухо смотрел на Гадецкого старший дознаватель-опознаватель, – я, как официальное лицо, уполномоченное Святейшим Солнцеликим Императором, не имею права допускать подобные сборища и обязан пресечь это. А вину этого больного человека установит дознание, что вы всё торопитесь освободить гражданина!

С этими словами Мальцев, расталкивая толпу, пахнущую каким-то липким потом зла, ярости и раздражения, кое-как вышел в центр площади и посмотрел на говорящего человека.

Ба, знакомые всё лица!

В возмутителе спокойствия дознаватель узнал Ивана Боголюбова, местного писателя и журналиста, говорящего сейчас с жаром и уверенностью в своей правоте о неведомом и непознанном людьми Боге.

Подойдя к Боголюбову, старший дознаватель властно поднял вверх руку, заставляя притихнуть шумящую толпу.

– Прошу разойтись и не нарушать общественный порядок! повелительно гремел голос Мальцева. – Надеюсь на ваше понимание!

– Слава Императору! – восторженно взревела разъярённая толпа, всё ближе и ближе подступая к говорящему пророку и офицеру полиции. – Приговор только один, приговорённого – к освобождению!

Первый камень, запущенный в пророка, пролетел мимо его головы, зато второй и третий уверенно достигли своей цели.

– Прекратить бунт! – уже закричал Мальцев. – Я, как старший дознаватель Империи, требую проведения дознания по всей форме!

– Отойди от нас и не мешай! – затикала и заржала толпа. – Мы его сами приговорили к освобождению! Или ты не друг Императору?!!

Андрей посмотрел на группу инквизиторов, одетых во всё чёрное, и заметил, как главный инквизитор довольно ухмылялся, глядя на него.

– Чем же я плох и что натворил такого?! – воскликнул побиваемый камнями пророк. – Или то, что напомнил вам всем, что вы люди?! Опомнитесь и проснитесь! Ибо наступает время, когда живые будут завидовать мёртвым, а вечно живые скорбеть о судьбе живых мертвецов! И всё тайное станет явным! И не бойтесь же императора, а бойтесь того, кто не только тело, но и душу может отправить в геенну огненную! Вспомните же о Боге!

– У нас один бог – Император! – угрожающе ревела толпа. – И нам не надо иных богов!

Прилетевший камень, выпущенный меткой рукой подростка, смачно просвистев, разбил в кровь лицо святого человека.

Грустно так посмотрев на убивающих его, Иван Боголюбов горестно улыбнулся и сплюнул кровь на землю: – И если говорил я и делал хорошо, за что убиваете меня?! За свет правды, которую я несу вам?! За вас самих, обманутых злом?! Горе вам, равнодушные и обманутые дети хищного века сего, горе! Но за вас умираю я, и не страшусь сего, ибо даже смерть за людей я принимаю с радостью!

– Свободен! – в ярости завизжал главный инквизитор и зло посмотрел на озверевшую толпу. – Да убейте же его скорей!

Град камней посыпался на голову и тело несчастного. Святая кровь брызнула на асфальт, образуя небольшие лужицы под ногами несломленного пророка.

Несколько камней, случайно, видимо, попали и по нашему дознавателю.

Разъярённая толпа оттеснила Андрея от святого человека.

– Стойте! – заверещал, оскалив и показав гнилые зубы, главный инквизитор. – Побивание камнями чересчур лёгкая смерть для него! Повелеваю – распять его!

– Вы не смеете творить беззаконие! – едва не плача, кричал Андрей. – Император указал, что человека можно освободить только одним видом казни!

Толпа восторженно ревела.

– Не слушайте его, люди! – вопил инквизитор Гадецкий. – Сейчас я исполняю волю Императора и приказываю вам – распните его!

На спешно принесенные и сколоченные крестовины в форме деревянного креста, люди радостно положили истекающего кровью святого человека и, привязав его руки и ноги к кресту, с наслаждением стали вбивать старые ржавые гвозди в руки и ноги силящегося ещё говорить и увещевать их пророка.

Наконец крест с распятым установили в центре площади.

Подойдя к кресту, главный инквизитор, глянув на казнимого им человека, радостно ощерился: – Ну и что скажешь теперь о своем боге, святоша?!

Кровь заливала разбитое лицо Боголюбова.

С трудом открывая изувеченные окровавленные глаза, распятый едва слышно прошептал: – Бог есть Любовь! И я прощаю тебя, брат мой, и молюсь за тебя!