Вологодские рассказы

Он оторвал голову от стола с закусками и заплетающимся языком заявил, что по утрам всегда делает зарядку, а палуба нашего буксира для этих целей совершенно не подходит потому, что он заканчивает зарядку пробежкой. Капитан крепко выругался, взял судовой  фонарь и вышел на палубу.

Через минуту он вернулся и сообщил, что видел неподалеку от корабля остров, где Перепеченко сможет утром сделать свою чертову физзарядку. Однако доцент уперся и заявил, что  не всякий остров подойдет ему для зарядки, и он должен  все опробовать с вечера. Капитан выругался еще крепче, но дал задний ход и подошел к злополучному острову. Понятно, что мы наблюдали за всем происходящим со скрытым негодованием и  большим любопытством.

Между тем капитан спустил трап и Перепеченко тяжело сполз по нему на «твердую землю». Он пересек островок, потопал ногами и неожиданно для всех сделал несколько весьма уверенных  физкультурных движений в стиле первых сталинских парадов.

Это был, по – видимому, уже перебор потому что остров (оказавшийся плавающим и торфяным) начал медленно погружаться в темную пучину озера,  увлекая за собой обомлевшего доцента. Перепеченко метнулся к трапу, но было уже поздно – остов сильно накренился и презрительно сбросил доцента в воду.

Перепеченко замахал руками, поднимая тучу брызг, и истошно завопил (впоследствии выяснилось, что он не умеет плавать). Я, как наиболее трезвый среди присутствующих, схватил тяжеленный  красно – белый  пробковый круг, с трудом перевалил его за борт и, напрягая все силы, бросил его  (как это всегда показывают в кино) прямо на Перепеченко.

Оглушенный доцент камнем пошел на дно. Я понял, что совершил непростительный промах, который может стоить жизни этому восходящему светилу вологодской экономической науки, и приготовился броситься в воду, на ходу соображая, что этот мужественный поступок может представить меня в самом выгодном свете в глазах очаровательно побледневшей Леночки Ивановой.

К сожалению, капитан не дал мне совершить это беспримерный подвиг, поскольку от вечерней прохлады и диких воплей Перепечепнко он уже порядочно протрезвел  и, ловко размахнувшись, бросил запасной  спасательный круг рядом с вновь появившейся на поверхности  головой несчастного доцента.

При этом он сердито  бормотал себе под нос, что так бросают спасательные круги только кандидаты наук, и притом экономических.

Переченко, наконец – то, уцепился за спасительный круг и даже благодарно положил на него ушибленную голову. Тронутые этой сценой. мы быстро спустили аварийную шлюпку и через пару минут насквозь промокший и обессиленный доцент Переперченко был уже на палубе в объятиях друзей.

Мы переодели его в сухую одежду, дали неизменный  стакан водки и бережно уложили на любимое место за рулевой рубкой.  Вскоре безмолвные просторы Кубенского озера огласил богатырский храп нашего незадачливого физкультурника.

Коварный доцент

Учитывая все опасности,   связанные с ночевкой «в открытом море», следующую ночь мы решили провести, причалив к берегу. Собственно говоря, причаливать было некуда, и  наш резвый буксир, хорошенько разогнавшись, просто вылез носом на пологий берег.

Надо сказать, что место для ночевки выбрал доцент Перепеченко, важно  заявив, что он хорошо знает эти места. Если бы  и мы знали – что скрывается за этими словами!

Но давайте по порядку:  все начиналось хорошо –  был обычный «товарищеский ужин» в кубрике, главной темой которого, разумеется, стало чудесное спасение Владимира Перепеченко из мрачных глубин Кубенского озера, поглотивших много доцентов и любителей физзарядки.

При этом было произнесено немало здравниц в честь отважного капитана судна, чье мужество и решительность сыграли весьма важную роль в счастливом завершении этой ужасной истории.

На меня же доцент Перепеченко поглядывал с большим недоверием, и совершенно напрасно – ведь я же первым метко  бросил спасательный круг, и не моя вина, что Перепеченко не успел куда ни – будь спрятать свою рыжую голову!

Выпив пару – тройку стаканов водки за свое здоровье, доцент отправился спать, как всегда, на палубу. Однако, как выяснилось впоследствии, в душе его зрели коварные планы, которые едва не погубили всю нашу команду.

Теперь представьте себе глухую, темную вологодскую ночь. Уставшая от товарищеского ужина команда мирно спит, даже не выставив часовых. Да и зачем они в этих совершенно безлюдных (как заверил доцент Перепеченко) местах.

Да, редко когда еще я так крепко и сладко спал, разве что в далеком детстве… Проснулся яот страшного грохота, как будто  какой-то великан молотил огромным молотом по стальному борту нашего корабля.

Ничего не соображая спросонок, я выскочил на палубу, готовясь принять неравный бой и дорого продать свою жизнь, защищая уважаемого профессора и, разумеется,  честь Леночки (что такое деревенская  молодежь я знал еще по студенческой «картошке»).