Некие два брата имели любовь между собою, отец же Пафнутий был недоволен этим, поэтому они задумали тайно уйти из монастыря. И во время божественной литургии старец Евфимий, о котором говорилось выше, творил обычное для него дело: в сильном умилении испускал теплые слезы — и посмотрел на Пафнутия и на поющих с ним. Были с ним на клиросе и оба те брата. Старец Евфимий видит: из-за них высунулся некий мурин, на голове которого был очень острый колпак, а сам он был клокат, и клочья были разного цвета; и в руках он держал железный крюк, каким тех братьев стал за ризы притягивать к себе. И, когда привлекал и хотел схватить руками, внезапно железное то орудие лишалось силы и отлетало в сторону.
И это надо понимать так: когда враг внушал им мысль не покоряться старцу и уйти из монастыря и они принимали помысл и действовали согласно ему, бесу было легко притягивать их; когда же сопротивлялись помыслу и отвергали его, тогда железное то орудие лишалось силы и отлетало в сторону от них.
Когда же начали читать святое Евангелие, тогда тот мурин исчез, а по окончании Евангелия снова явился и стал совершать прежние дела; и во время Херувимской песни опять исчез, а по окончании той явился и стал делать так же, как прежде. Когда же возгласил иерей «Изрядно пречистой владычице нашей Богородице», тот страшный мурин, как дым, исчез и больше не являлся. Тот старец, видевши это, был в сильном волнении и в великом смятении пребывал все время службы. По окончании литургии, прийдя, поведал виденное отцу Пафнутию. Блаженный же, призвав названных монахов, наставил их не принимать внушаемые врагом мысли и не скрывать их, а искоренять покаянием.
Когда убили Матвея, захотел всесильный Бог отомстить за кровь праведного, возопившую к нему от земли, как в древности Авелева. И поэтому сын князя, приказавший убить Матвея, вскоре внезапно умер; также и убивший праведного по его приказу умер злой и неожиданной смертью. Мать того убийцы захотела на третий день по обычаю принести дары в память о нем. Священник же облачился в одежды, послал за просфорами, желая начать проскомидию, чтобы принести дары об убийце. Пекущий просфоры открыл печь, чтобы взять их и отправить к священнику, — и увидел печь, полную крови. Священник же и все бывшие с ним в великом страхе прославили Бога, отомстившего за кровь праведного, несправедливо пролитую, и поняли, какое наказание приняли убийцы праведного, ибо были лишены они всякой помощи».