Волонтер

Артем чуть отвел полу пиджака, демонстрируя Коробову краешек листка, сложенного вчетверо.

Держа пистолет правой рукой, Коробов потянулся к адвокату, сделал маленький шажок, еще один. На красном лице проступили капли пота.

В тот момент, когда кончики его пальцев коснулись бумаги, Павлов что есть силы тряхнул левой рукой. С потолка посыпалась штукатурка, Коробов инстинктивно задрал голову, щуря глаза. В ту же секунду Артем резким движением свободной руки выбил пистолет, оттолкнулся от пола и нанес противнику сокрушительный удар ногой в грудь.

Грузное тело мецената благотворительного фонда всколыхнулось, как тающее желе, и стекло на пол. При этом Павлов явственно услышал гулкий стук. Затылок Коробова резко ударился о плитку, покрывающую пол склада, превращенного в тюрьму. Глаза Виктора Анатольевича закатились, и он замер.

– Артем, ты убил его? – подала голос Алла, посматривая на Коробова округлившимися глазами.

– Нет. Такие негодяи, как этот тип, запросто не умирают, – откликнулся Артем, свободной рукой подтаскивая к себе бесчувственную тушу.

Это было сложно, учитывая вес нокаутированного бизнесмена. Наконец он смог добраться до карманов Коробова.

– Ну вот, – с удовлетворением отметил Павлов, извлекая наружу крохотные ключики.

Лицо Аллы озарилось надеждой.

За дверью послышались торопливые шаги. Артем едва успел справиться с наручниками и бесшумно встал у выхода. Он посмотрел в испуганные глаза Аллы и приложил указательный палец к губам.

Дверь отворилась.

– Где он?! – раздался визгливый мужской голос, по которому Павлов узнал Ремезова. – Куда подевался этот адвокатишка?

– Он убежал, – выдавила из себя Алла.

Михаил Викторович бросил взгляд на Коробова, лежащего в беспамятстве, и выругался. Он повернулся лицом к выходу, увидел перед собой Артема и застыл на месте. Его рот превратился в гигантскую букву «О», но крикнуть Ремезов не успел, так как кулак адвоката отбросил его от двери. Владелец медицинского центра потерял сознание. Из порезов от разбитых линз потекла кровь.

– Я же говорил, что в следующий раз буду бить по очкам, – со вздохом сказал Павлов, наклонился, внимательно осмотрел раны на лице Ремезова. – Глаза целы, – пояснил Артем остолбеневшей Алле.

– Ты мало похож на юриста, – только и смогла проговорить девушка, пока Павлов освобождал ее от наручников.

– Тебе придется в это поверить, – произнес адвокат, вынимая из брюк Ремезова ремень.

Он так профессионально связывал руки бандита за спиной, что у Аллы вырвалось:

– Где ты всему этому научился?

На лице Артема заиграла легкая улыбка.

– Как-нибудь потом расскажу. Сейчас главное – найти выход.

Павлов связал таким же образом Коробова, взглянул на пистолет, валяющийся на полу, поднял его, проверил обойму. – Идем.

Сердце

Врачи смотрели на Владимира как на призрака, поднимающегося из могилы. Юноша медленно сел на операционном столе, обвел окружающих тяжелым, пронизывающим взглядом, совершенно не свойственным человеку его возраста.

– Эй, брось нож, – нерешительно произнес кто-то из врачей, но Владимир даже не посмотрел в его сторону.

Неожиданно тишину разорвал истошный вопль. Кричал Джеймс. Он молотил кулаками по столу, задрал голову наверх и орал, не переставая. Его глаза были полны первобытного ужаса.

Один из врачей нерешительно шагнул к Владимиру, но тот приставил к своей груди скальпель и сказал.

– Еще шаг, и я проткну себе сердце. Вы ведь из-за него сегодня все тут собрались, да?

Доктор застыл на месте, словно наткнулся на невидимую стену.

– Да что вы стоите?! – хмуро проговорил второй врач. – Ничего этот дурак себе не сделает. Или же он не достанет до сердца.

– Хотите проверить? – спросил Симонов и усмехнулся.

Врач, произнесший последнюю фразу, начал возиться с ампулой, торопливо вводить в шприц какой-то препарат. В следующую секунду Владимир ткнул скальпелем себе в грудь. Острое лезвие с легкостью рассекло кожу, и по крепкой груди юноши заструилась кровь.

Джеймс опять завопил. Его тело выгнулось так, будто от стола, на котором он лежал, исходил неимоверный жар, после чего глаза американца закрылись.

– Надо вызвать Ремезова, – вполголоса сказал один из врачей. – Пусть сам его успокаивает. Иначе я пас.

Доктор, который советовал Владимиру бросить скальпель, вынул мобильный, однако набрать номер директора клиники не успел. Все пространство операционного отделения внезапно завибрировало от пронзительного воя сирены.

Предательство

Михаил Викторович пришел в себя от довольно ощутимых, даже болезненных ударов по ребрам. Судя по всему, кто-то упорно пинал его ногами. Он открыл глаза, инстинктивно откатился в сторону, попытался подняться, но потерял равновесие и тут же упал на колени.

– Наконец-то! – услышал Ремезов свистящий голос Коробова. – Мало он тебе вломил!

Ремезов повернулся к нему, попытался освободить руки, но тщетно. Они были намертво стянуты ремнем. Только сейчас он почувствовал, как пульсируют болью кисти, словно облитые кислотой.

– Развяжи меня, урод! – прорычал Виктор Анатольевич, елозя на полу.

Низ его рубашки вылез из брюк, оголилось бледное волосатое брюхо.